Свет внутри нас

Внутри театр прекрасен. Своенравный дизайн. Смешанный стиль классики и модернизма завораживает. Мы отдаём вещи в гардероб и проходим к кассе. Билеты оказались приемлемыми по ценам, ну и не дорого и не дёшево. Один билет пятьдесят долларов, но мне не жаль денег, ведь я их заработала сама. Деньги отца на спектакль я бы тратить не стала. Дейву я не позволила платить за меня. Гостиницу мы оплатили пополам, а вот ужин в кафе он грозится оплатить сам, так что за театр я буду платить сама. Можно сказать, мы спустим все деньги, которые привезли, но нам это не важно. Приедем домой, я вернусь с выходных на работу и Дейв тоже, поэтому всё будет в норме, к тому же мне понадобятся деньги лишь на питание. Папа уже успел оплатить общежитие. Стипендия! Еще ведь есть и она, так что, думаю, всё будет в норме, и сейчас можно отдохнуть по полной программе.

Спектакль принёс нам бурю эмоций.

– Ты видел, какая игра актёров!? – я не перестаю восхищаться всю дорогу, пока мы выбирали кафе – Боже, они безумно талантливы!

– Не могу с тобой не согласиться. А этот сюжет? – он вскидывает руки, округляя глаза от нахлынувших эмоций.

– Да, он невероятен! – я беспрестанно улыбаюсь, не отрывая взгляда от Бродвея. Вся улица утопает в огнях. На улице зима, но музыкантам это не помеха. Софиты уличных фонарей отражаются на зданиях, переливаясь в разные цвета. На улицу уже опустилась темнота. Мы, наконец, выбрали кафе.

Выбрали столик в самом конце у окна.

– Я начал уже замерзать, хорошо, что мы быстро определились с кафе – Дейв садится напротив меня, и, вздрагивая, потирает ладони, пытаясь их согреть. Его нос красный от холода и губы синие. Он выглядит, как невинный маленький ребёнок, который заигрался с ребятами в снежки. Я, представляя это, невольно хихикаю.

– Что? – он хмурит брови в непонимании.

– Нет. Ничего – я хитро улыбаюсь, и утыкаюсь в рядом лежащее меню.

– Что, на моей голове паук, или что-то такое? – он хватается за голову и качает ею в стороны.

– На твоей голове ничего нет, будь спокоен – я вытягиваю на стол свою руку, и он, улыбаясь, протягивает свою, переплетая наши пальцы.

Дейв заказывает ризотто с фиолетовой морковью и апельсиновый сок, я же останавливаю свой выбор на курице с овощами под мексиканским соусом и стакане минеральной воды.

– Знаешь, не смотря на холод и снег, я безумно довольна поездкой. Это лучшая поездка в моей жизни – уверенно говорю я, дожёвывая кусок курицы.

– Для меня тоже – Дейв расплывается в улыбке, и отпивает глоток сока.

– Но ритм этого города меня настораживает. Я не привыкла к такому огромному количеству людей – я хмыкаю и устремляю взгляд на окно. Люди на улице торопливо пробегают мимо кафе. В этом городе все, всё время куда-то спешат. Большинство из них есть и пьёт на ходу, кто-то даже и читает или просматривает папку с документами.

– У тебя раньше не было друзей кроме Кайлы? – спрашивает он осторожным голосом.

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, я ведь объясняла, что, когда была Кайла, то мне не было смысла заводить новые знакомства. Конечно, я иногда разговаривала с одноклассниками, но это было редкостью. После того, как умерла мама, во мне что-то переменилось, я даже меняла школы, потому что везде меня считали странной и издевались. Хотя так и есть, я и вправду была странной. Папа наверняка хотел иметь дочь, обычную девушку, которая бы ходила на шопинг и веселилась на вечеринках. Но, увы.

– Я уверен, что ни о чём таком он не думал. Он любил и любит тебя такую, какая ты есть, как и впрочем-то и я. Не важно, какие у тебя есть странности или что-то такое, ведь благодаря им, ты и становишься уникальной, Месс.

– Да…думаю, ты прав – я слегка улыбаюсь и опираюсь о стол локтями.

– Конечно, прав – парирует он, игриво улыбаясь – Кстати, я не замечал твоих странностей, может я превознёс их в самые лучшие твои черты?

– Ну, в школе я редко разговаривала с кем-то, и ещё на меня все косо смотрели из-за того, что я в малом возрасте сама перекрасила волосы и носила солнечные очки в школе.

– Солнечные очки? – Дейв в смятении проводит пальцем по ободку стакана.

– Да. Мне казалось, что так я более огорожена ото всех. Так я чувствовала себя в безопасности. Мне не хотелось ни с кем общаться, к тому же, самое больное из этого, это то, что после школы детей встречала мама, или оба родителя. Это ужасно, но я возненавидела всех их, потому что у них была мать, а у меня нет – моё дыхание перебивается, и губы начинают дрожать.

– Месси, ты была ребёнком – Дейв сжимает мою руку.

– Знаю, но это было как-то неправильно ненавидеть этих детей за то, что у них оба родителя, но я ничего не могла с собой поделать – я качаю головой, и глаза наполняются слезами. Я медленно выдыхаю, стараясь успокоиться.

Дейв, не медля пересаживается ко мне и прижимает меня к себе.