Свет во мраке

Машина остановилась у заднего входа в хирургическое отделение. О'Нилл привёз её проведать дедушку, как она и собиралась. Днём здесь всегда было оживленнее, чем ночью. Стоянка почти заполнена машинами. Больше врачей, больше посетителей, больше больных. Больница жила своей обычной дневной жизнью.

Джек повернулся к ней, и снова взял за руку. В машине с ним было тепло, комфортно. Не то, что под накрапывающим дождём на улице.

— Габи. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Возможно, я тороплю события. Для меня это всё тоже слишком неожиданно, крошка. Уж в этом можешь не сомневаться. — Он улыбнулся. — Ты понравилась мне ещё тогда, в том чертовом переулке. И с каждым днём нравишься всё сильнее. Знаю, это происходит слишком быстро. Я чувствую, что иногда давлю на тебя. Как, например, сейчас. — Он откашлялся. — Скажи, ты хочешь, чтобы мы с тобой встречались?

— Да.

Габриэлла почувствовала, как краска заливает её лицо. Впервые она слышала такие слова от парня. И сердце у неё трепетало от нежности и переполнявших её эмоций.

Джек наклонился к ней, и нежно провел второй рукой по её щеке. Затем придвинулся ещё ближе, легко касаясь губами её губ.

— Ты такая светлая, Габи. — Прошептал он. — Такая чистая. Не представляю, как я раньше жил без твоей веры в меня. — Он снова приник к её губам в чувственном поцелуе.

* * *

Дедушка казался практически здоровым. Его глаза снова с интересом смотрели на мир. В движениях появилась жизнь, а на губах сияла заразительная улыбка.

— Дедушка! Ты замечательно выглядишь сегодня! — Габриэлла, присела у его ног на краешек кровати. — Я очень рада за тебя!

— Сегодня ночью моя операция, Элла. — Улыбаясь, сказал Том. — Хочу, чтобы ты запомнила меня таким. Веселым, жизнерадостным.

— Не говори глупости! — Габи взяла его за руку. — Доктор Дуглас самый лучший врач. Ты же знаешь. — Вера в своего лечащего врача, это половина успеха в любой операции. Габи, как будущий хирург, прекрасно знала это. — Всё будет хорошо.

— Элла, а что сказала твоя мать? Ты звонила ей? Она скоро приедет?

Габи отрицательно покачала головой. Она и не собиралась звонить той женщине. И тем более просить о встрече и помощи. Навязываться Габи не любила. Мать сделала свой выбор, так что поздно что-то менять. Её выбор Габи уважала.

— Позвони, я не хочу, чтобы ты осталась одна. — С болью в глазах сказал Том. — Если завтра что-то пойдет не так.

— Она не будет одна. — В палату, придерживая бок рукой, вошёл Джек. Он протянул Тому руку для пожатия. — Я парень Габи. Детектив Джек О`Нилл. Полиция Скотланд-Ярда.

Габриэлла почувствовала, что снова краснеет. И в тоже время отметила, как Джек самодовольно улыбнулся глядя на нее.

— Том Бартон. — Ответил дедушка, пожимая протянутую ладонь Джека своей слабой морщинистой рукой. Затем очень внимательно посмотрел на него. И на покрасневшие губы Габриэллы.

— Я позабочусь о ней, — ответил Джек, подмечая взгляд старика, задержавшийся на губах Габи.

Том облегченно выдохнул и откинулся на подушку. Габи подошла к Джеку, и тот обнял её за талию одной рукой.

— Я зайду ещё около двенадцати. Перед началом смены. До вечера, дедуля, — улыбаясь сказала она.

* * *

Джек отвез Габриэллу к ней домой, убедился, что она беспрепятственно зашла в квартиру. Затем постоял ещё минут пять для верности у её двери, и не услышав посторонних звуков, вернулся в машину. В идеале было бы сперва проверить её квартиру, осмотреть каждую комнату, и только потом оставлять там девушку. Но поступи он так, Габи бы наверняка что-то заподозрила. А Джек не хотел пугать её раньше времени. Не хотел, что бы она знала, что за ужасы грозят ей в этом городе. Пока он не разыщет этого чертового маньяка. Слава богу, еще не поступало заявление о пропаже очередной девушки.

Пожевав ещё мятных леденцов, Джек направился на запланированный допрос. Нужно поговорить с родителями Стейси Грин.

Они жили на самой окраине, и от дома Габи пришлось ехать около часа. Родители последней девушки были подавлены, мать то и дело рыдала. Сегодня с утра их вызывали на опознание тела. Если даже Джека, видавшего всякое на своем веку, прошиб озноб от этого зрелища, то он мог представить, что чувствуют близкие той девушки.

Теперь они знают, через какие муки прошла их дочь перед смертью.

«Чертов маньяк. Если я до тебя доберусь первым, ты сильно об этом пожалеешь,» — подумал Джек, и непроизвольно сжал рукоять своей Беретты. Он почувствовал, как внутри него закипает гнев. Но ни один мускул на его лице не дрогнул. Джек давно уже научился повелевать своими эмоциями, и по его лицу почти никогда не получалось прочесть мучающие его мысли. Только если он сам это позволял собеседнику.

— Добрый день, — представился он, заходя в дом Гринов. — Инспектор Джек О'Нилл, полиция Лондона. Я пришёл, чтобы задать вам несколько вопросов.

Джек видел потухшие глаза мистера Грина, его заплаканную жену, и сам невольно почувствовал, как комок подкатывает к горлу. Стареешь, детектив. Становишься мягким, сочувствуешь. Нужно это пресекать на месте.