Свет во тьме

— Это будет выглядеть так, будто у вас двоих есть сердце. Даже если это ложь, — сказала я злобно, ненавидя то, что позволил ей проникнуть мне под кожу таким образом.

— Хватит драматизировать, Клэйтон. Ты никуда не поедешь. Ты на лечении. Ты не можешь позволить себе уехать прямо сейчас. У тебя может случиться рецидив. Потому что могу тебя заверить, если произойдет еще один компрометирующий инцидент, нас с отцом там не будет, чтобы помочь тебе в этот раз.

Я хрипло рассмеялся.

— Помочь мне? Дерьмо, ты серьезно? Когда ты ВООБЩЕ мне помогала? — я слышал резкое дыхание своей матери.

— Не смей так со мной разговаривать, — её голос был опасно тихим, и я знал, что переступил черту. Ту, которая требовала полного и абсолютного подчинения. Плохо для нее, потому что я пнул послушного дурака под задницу.

— Ты не покинешь центр «Грэйсона», Клэй. Мы с твоим отцом приняли тебя, и если ты откажешься остаться на лечении, мы будем вынуждены принять решительные меры, чтобы убедиться, что ты не представляешь риска для самого себя, — я почти видел насмешливый изгиб ее губ, когда угроза изверглась из ее рта.

— Сделай это, мам. Только попробуй и снова запри меня здесь, и ты обнаружишь очень непослушного сына. И не думаю, что это то, что вы с папой можете себе позволить прямо сейчас. Особенно из-за выборов в этом году.

Мама молчала. Я мог слышать, как она тихо кипит от злости. Она не понимала, что я научился паре вещей, благодаря которым можно манипулировать родителями. И это знание помогало мне получить то, что я хотел. Потому что я ударил по ее Ахиллесовой пяте. И я имел в виду каждое слово, которое произнес. Если они с отцом будут воевать со мной из-за этого, я буду проблемой на их гребаной заднице.

Наконец, мама произнесла:

— Если ты хочешь, чтобы все было так, хорошо. Но от нас с отцом не ожидай поддержки. Это включает в себя и финансы. Ты хочешь бросить нам вызов и самоуничтожиться, так делай это сам.

Я фыркнул, даже отдаленно не обеспокоившись ее заявлением.

— Я был сам по себе большую часть своей жизни, — пробормотал я и повесил трубку.

Вау... как приятно. Я покинул офис и нашел Линду, которая работала за своим ноутбуком. Она подняла на меня глаза и ободряюще улыбнулась.

— Закончил? — спрашивает она.

Я кивнул. Ага, я закончил. И речь шла о гребаном времени.

После этого, я собрал свои вещи, включая медикаменты, попрощался со всеми и направился в аэропорт с Джонатаном. Я сел на самолет, и мы взлетели на десять минут раньше. Это хороший знак, верно?

Я старался не фокусироваться на том, что будет меня ждать, когда я приземлюсь. Вместо этого я посмотрел несколько сериалов, съел крекеры и уставился в окно. Полет был коротким, лишь два с половиной часа. Я проверил время на своем телефоне после того, как мы приземлились. Было девять тридцать.

Я сидел, позволяя всем остальным выйти из самолета раньше меня. Я не хотел заставлять Руби ждать, но быть здесь, когда мои ноги на почве Вирджинии, сделало все это слишком реальным. Это не был ужасный кошмар, от которого я могу проснуться.

Я проложил себе путь через переполненный аэропорт и направился к зоне выдаче багажа. Я начал оглядываться вокруг, ища Руби, зная, что мы должны встретиться здесь. Я чувствовал боль в своем животе. Нервы были напряжены, а мое тело уже жаждало худшего вида освобождения.

Три часа вдали от центра, и я уже теряю себя. Я пересек море людей и практически забежал в уборную. Спасибо Богу, она была милостиво пуста. Я пустил воду в раковину и плеснул на лицо. Провёл руками по волосам и по задней стороне шеи в попытке успокоиться.

Мне нужно было контролировать свое дыхание. Тогда я понял, что еще не принял свое лекарство. Я порылся в сумке от ноутбука и вытащил маленький коричневый бутылёк. Откручивая верх, я вытряс две таблетки на ладонь, проглотил их быстро и без воды.

Я подумал о том, чтобы принять свои лекарства от тревоги, но сомневался. Так что вместо этого, я выбрал ободряющую беседу и ждал, пока «Тегретол» подействует, надеясь, что с желаемым результатом.

Я выловил телефон из своего кармана и понял, что пробыл в ванной почти пятнадцать минут. Руби, вероятно, начала беспокоиться. Я поднял свою сумку и направился обратно к ленте выдачи багажа.

Я увидел Руби раньше, чем она меня. Она сидела на скамейке, наблюдая за людьми, проходящими мимо, очевидно, ища меня. Она выглядела дерьмово. Знаю, ужасно это говорить, но Боже, это была правда. Казалось, она потеряла десять фунтов, ее одежда была большой, теперь она тонула в ней.

Ее длинные, рыжие волосы были тусклыми и безжизненными, и я заметил, что вокруг ее висков появилась седина. Она выглядела... старой. И это напугало меня. Руби всегда была сильной и боеспособной. Она всегда была скалой, в которой я нуждался. Уставившись на свою тетю, я понял, что она больше не является моей скалой. И я должен подтянуться и быть скалой для нее.