Свет во тьме

Ничего не изменилось. Струя воды поднималась отвесно вверх и рассеивалась над лужайкой. Все растения были ухожены, где-то кто-то пел под гитару. Корт болезненно улыбнулся, прошел по каменному полу зала и по винтовой лестнице поднялся наверх. Войдя в свою комнату, он запер дверь и встал под душ. Четверть часа спустя Корт постучал в дверь другой комнаты, гитара смолкла, и голос произнес:

- Входите!

Прихожая за дверью была ярко освещена, и виднелся обтянутый зеленой материей шкаф. Корт повернул направо. Найвес Вандрелл, сидевшая между жилой комнатой и террасой, встала и прислонила гитару к стене. Корт остановился у двери комнаты и сказал:

- ... Любовь моя, цвет зеленый. Зеленого ветра всплески. Зеленый парусник в море...[Федерико Гарсиа Лорка "Сомнамбулический романс" (перевод А. Гелескула).]

- Почему ты не дошел до конца? Я люблю Лорку.

Она была более чем удивлена.

- Ты? Лично Хуан д. Корт?

- Ты очень удивлена, Найвес? - спросил он.

- Да. Я ожидала тебя только завтра.

- Все прошло без задержки, было как и запланировано. Вчера утром я прибыл из Найроби в Ден Хасег, день пробыл на процессе, а после обеда отправился сюда.

Он подошел к ней, взял ее руку. Найвес слегка прижалась к нему.

- Как давно ты здесь?

- Девять дней. У меня отпуск.

- Я специально установила приемник. Рено, как я думаю, откроет тайну.

Он кивнул.

-.Да. Но сегодня не будем говорить о работе - я здесь исключительно по личным делам. Очень личным.

- У тебя есть личная жизнь?

- Конечно, - улыбнулся он. - Насколько я тебя знаю, у тебя в холодильнике находится два литра сангрии. Это верно?

- Абсолютно, - подтвердила она, высвободив руку, и прошла на крошечную кухоньку. Корт любил сангрию. Красное вино, фрукты и коинтро, смешанные в надлежащей пропорции, образовывали великолепный напиток для усталого путника.

Корт вытащил старый трубчатый столик на террасу, поставил два кожаных кресла и закурил. Вернулась Найвес с коричневым кувшином и двум стаканами в руках; из кувшина высовывалась лимонная корка. Сангрия полилась в стаканы.

- За нас, - сказал Корт, и Найвес кивнула. Он одним глотком опустошил стакан. - Я должен тебе сказать, что сегодня заказал для нас обоих столик в Ситгесе, в Ла Кабана-Клубе. Этим будет выполнен ритуал наших вечерних прогулок.

- Это очень любезно и позволяет мне надеяться на многие часы приятного времяпрепровождения, - произнесла женщина. Он улыбнулся, глядя в разгоряченное лицо, предложил сигарету и закурил сам.

- Твоя наивность освежает, как стакан сангрии, - сказал он и указал на быстро темнеющее небо. Показались отдельные звезды, а на горизонте, над морем, пылала ярко-красная полоса.

- Кому же мне тогда верить? - спросила Найвес.

- Спасибо, - ответил он. - Я предлагаю одеться и спуститься вниз. Заседание завтра будет нелегким. Я жажду принять ванну.

- Разумеется, - кивнула она.

Двумя часами позже они сидели в плетеных креслах, смотрели на море и ели сэндвичи. Из динамика доносилась музыка, и Корт откинулся назад. Он освежился купанием, и мозг его снова работал так же точно и быстро, как и всегда. Подводя итоги, Корт смотрел на Найвес, чей ясный профиль вырисовывался на фоне темно-голубого моря с рассеянными по нему огнями рыбачьих лодок. Все это было взаимосвязано, хрустальный дворец в Гааге и слушание дела, около двадцати потерянных звездных кораблей и женщина с синими волосами, рыцарь Божу и Корт, Найвес и "Холм сломленных душ". Поток излился в море; это море было Вселенной, слишком большой, слишком темной и слишком тихой для людей. Вселенная наказывала людей сумасшествием за то, что Земля основала колонии далеко вовне.

Корт взял руку Найвес, поднес к губам.

- Однажды все это кончится, - сказал он. - Путешествия и все. Я жду этого мгновения.

Найвес удивленно подняла брови

- Я не понимаю, - сказала она.

- В свое время я объясню это, - пообещал он.

Корт, который всю жизнь сохранял определенную позицию между собой и многими вещами, испытывал благоговение к некоторым из них, хотя редко показывал это; он был более чем просто холодным талантом. На Системе, которую он контролировал, некоторые вещи не подходили, так как противоречили порядку, как его представлял Хуан д. Корт. Можно ли будет восстановить порядок в ближайшие годы? Он этрго не знал, но надеялся.

Пока Корт, накрытый простыней, вытянувшись лежал в кровати, во дворе выл и охал Исидоро Грилмаер. Он крутил ручку древней шарманки, звуковой тон и такт которой гармонировали с романсом Гарсиа Лорки, исполняемым Исидором. Было пыткой слушать его, но эта песня заряжала калеку жизненной силой на целый месяц. Наконец привратник замолчал. Корт взял походный будильник, поднес его к лицу и сказал:

- Шесть часов.

Корт постепенно уснул, и сон его был омрачен картинками из книги, называющейся "Звездные полеты": взрывающиеся корабли, умирающие пилоты, ласково улыбающиеся сумасшедшие, прекрасная, как у тореро, сетка на лице рыцаря. Долгий зуммер разбудил его в шесть часов.

Когда вошел и сел последний, двадцать четвертый ученый, Корт встал, слегка поклонился и сказал: