Свет во тьме

Комната смеха. Военные, милиционеры, совслужащие, спортсмены, пионеры в красных галстуках и октябрята – все смеются и хохочут, как дети. И как не хохотать? В кривых зеркалах уморительно смешные фигуры и лица. Крис и Светлана хохочут до упаду. Но постепенно уморительные лица превращаются в морды, свиные рыла – в каких-то жутких монстров. И постепенно смех на лице Светланы переходит в удивление, недоумение, и всё это сменяется выражением страха и ужаса. Она обхватывает голову руками, мчится к выходу, а монстры преграждают ей дорогу, хватают её за руки, встречают её звериным оскалом и ржут ей вслед, как будто всё исчадие ада вырвалось наружу и вселилось в окружающих её людей. Она с немым воплем выскакивает из комнаты смеха. Крис в недоумении выскакивает вслед за ней.

СВЕТЛАНА. Идём отсюда. Ради бога, идём отсюда!

Стремительно уходят. А вслед им несётся бесовская ржачка из комнаты смеха. Они идут к выходу из парка. Из чёрных репродукторов несётся бодрая советская песня: «Шагай вперёд, комсомольское племя, мы будем петь, чтоб улыбки цвели. Мы покоряем пространство и время. Мы молодые хозяева земли…» Навстречу им – гуляющая нарядная воскресная публика: военные, милиционеры, совслужащие, пионеры. Но время от времени их лица превращаются в монстров со звериным оскалом, и Светлане приходится каждый раз встряхивать головой, чтобы прогнать это жуткое наваждение.

КРИС (Встревоженно.) Что с тобой? Что-нибудь случилось?

СВЕТЛАНА. Нет-нет. Это пройдёт. Это у меня бывает иногда. Приступы беспричинного страха. Он приходит и уходит, как страшный сон. Это ещё с детства. В детстве, бабушка говорит, я кричала по ночам. А потом прошло. И это пройдёт. Не обращай внимания.

ГОЛОС ИЗ ЧЁРНОГО РЕПРОДУКТОРА. «Чтобы тело и душа были молоды, были молоды, закаляйся, как сталь…»

Аудитория института. Общая лекция по истории искусства. Перед студентами, до отказа заполнившими аудиторию, стенд с гравюрами Франсиско Гойи из цикла «Капричиос». Перед стендом профессор с указкой.

ПРОФЕССОР. В истории искусства было два Гойи. Ну, скажем, как в истории литературы – два Гоголя: один – автор «Вечеров на хуторе близ Диканьки», «Тараса Бульбы»; и автор «Шинели» и «Носа». Так и здесь. Один Гойя – автор изысканных женских портретов, потрясающих по своему проникновению во внутренний мир человека, и автор вот всей этой мерзости человеческой, но столь же гениальной.

Он и сам себя никак не мог понять. Он прозрел – или это плоды надвигавшегося безумия. Обратите внимание на эту гравюру, подписанную: El sueno de la razon produce monstruos («Сон разума рождает чудовищ»). Мы ещё вернёмся к этой работе. А теперь обратите внимание на это свадебное шествие. Красота и молодость – временная оболочка. Она быстро разрушается, и тогда из-под одряхлевшей оболочки проявляется звериное лицо. Всё глубже проникают козни демонов в изображаемую им жизнь. Человеческое и дьявольское переплетаются в его «Капричиос» самым непостижимым образом. От этих рисунков поднимается запах ладана и серы. Это правдивее самой правды.

Светлана в шоке. Гойевские демоны срываются со своих мест и обрушиваются на неё. Она с большим трудом стряхивает с себя это наваждение.