Свет во тьме

Чувствовать ложь за эти века она уже научилась, да и зачем некроманту уничтожать собственный дом? Столько вопросов и умоляющий взор ученика едва не сбили её с нужной мысли, но тут послышался яростный рев, по всей видимости, дракона.

Пытавшийся вернуть своего дракона мышонок был немного подавлен, ведь за один миг в его голове тут же пронеслась целая жизнь во времена его недолгого обучения в Камар-Тадже. Именно тогда ещё совсем невинного мастера и соблазнила верховная чародейка. Чернокнижник просто не мог не поддаться столь сладкому искушению. «Шоколадка», как ласково он её называл, всегда была в идеальной форме, а уж её утренняя медитация вкупе с акробатической разминкой и вовсе собирала всю мужскую часть горного храма в одном месте.

Тогда Барток носил «шкуру» человека и так же, как и все, поддался массовому помешательству. Но, в отличие от местных, он был более харизматичен, воспитан и умел ухаживать даже за такими древними чародейками. Ему было неважно, сколько веков она уже ходит по этой грешной земле, ведь для него девушка всегда остаётся девушкой — всё остальное вторично. Столь простое жизненное кредо и вело его все эти века.

Прогнав все лишние мысли, он всё же нашёл «своего» дракона, что уже уместился на крыше городской спорт-арены. Хищно усмехнувшись, мышонок тут же определил, на ком он будет выпускать пар, да и, в крайнем случае, дракона можно спокойно оживить или повторно некрофицировать, хуже от этого он уже точно не станет.

— Это ты, смертный? — послышался раскатистый рык ящера. — И тебе хватает наглости вновь появляться у меня на глазах? — в его словах читалось предупреждение, но Бартоломью привычно на всё наплевал, отвесив дракону мощную телекинетическую оплеуху.

— Не, это ты меня послушай, касатик… — притворно ласково начал чернокнижник.

— Почему ты называешь меня ирисом? — тут же не понял ящер.

— Молчать! — рыкнул Барток, буквально впечатав тушу дракона в спорт-арену. — И не перебивай, когда я говорю. Пожалуйста.

Огромная струя чистого пламени мгновенно вырвалась из-под развален арены, затем показалась и мощная пасть дракона, а следом вылез и он сам, недовольно шипя и рыча. Но очередной сокрушительный удар телекинезом впечатал рептилию ещё глубже в землю, тут же засыпая его тушу мусором, что ещё недавно был спорт-ареной. Сейчас мышонок был немного не в душе, так что перечить ему было смерти подобно.

— Ты мне поможешь произвести впечатление на одну девушку… — ультимативно произнёс чернокнижник, и, как только послышался неодобрительный рык, он вновь приложил дракона чистой силой, окончательно ломая его горделивую натуру.

— Не слышу ответа! — вновь надавил мышонок силой.

— Да…

— Да? — переспросил он.

— Да хозяин… — тут же исправился дракон, наконец-то, выбравшись из руин.

Чернокнижник лишь скупо кивнул.

Мгновенно рассчитывая сложные энергоконструкты, Бартоломью тут же подстраивал их под собственную силу. Мышонок уже давно не практиковал магию «изменения», так что не хотел ошибиться в какой-нибудь мелочи, именно поэтому он и перепроверил всё на пять раз, дабы точно не было накладок при смене облика. Оборотничество крайне кропотливое магическое искусство, в котором нужна полная концентрация и полный контроль магии, дабы тебя не расщепило эфиром, а останки не разбросало вокруг.

Закончив расчёт и подстройку ритуала, Барток немедленно приступил к воплощению «заготовки». Яркая вспышка алой магии, и багрянец собственной силы мышонка тут же охватил его тщедушное тельце, мгновенно начав перестройку всего организма под новый эталон.

Гуманоидная форм, привычно вытягиваясь, подстраивалась под более человечный шаблон, что изначально и заложил наш мышонок. Создание костей, сухожилий, мышц и, в целом, плоти прошло в штатном режиме. Глаза чернокнижник никогда не менял и любил эпатировать своей внешностью чистокровного нелюдя-альбиноса. Ещё одна секунда, и глаза, налитые кровью, также перестроились под человеческий стандарт; затем были волосы, подобные снегу, и слегка заострённые ушки, что делали из него не то носферату, не то эльфа-альбиноса.

Закончив со всеми преобразованиями, Бартоломью бросил лишь спокойный взгляд на дракона, и тот тут же склонил голову перед «хозяином». Оседлав ящера, наш «мышонок» эффектно отправился прямиком к эбонитовой красотке, ведь он так и не забыл о чувствах к ней, так что хотя бы один танец, но он украдёт. Хищно улыбаясь, статный альбинос со всей доступной дракону скоростью нёсся навстречу судьбе и, возможно, скорой любви, что даст ему новые «крылья» или добьёт окончательно.

Озадаченный Распутин наблюдал за тем, как огромный дракон изящно приземлялся прямо перед ними. Как только рептилия коснулась земли, с её спины тут же ловко спрыгнул молодой юноша, не лишённый аристократичной стати. Таких Гриша успел повидать. Спеси и гонора хватит на целую роту солдат из дикой дивизии, а ведь про туземные войска ходили те ещё слухи. Впрочем, что-то знакомое всё же мазнуло сознание старого некроманта. Да и альбинос был явно не так прост...

«Точно!» — тут же осенило Гришу.