Свет во тьме (СИ)

А о чем говорить? За то время, что я провела без Кристофера, то многое переосмыслила. Мне нужно было поговорить с ним вначале, а не кидаться в бега. Я тогда просто ужасно испугалась, а сейчас думаю, что совершила ошибку. Смерть моего отца, от рук наемника затуманила мысли. Я винила в этом всех, кроме папы. А ведь вина в смерти была и его. Он через свои магазины продуктов, занимался оборотом наркотиков и оружия. Держал парочку борделей и клуб, в котором тоже распространял наркотики. Его брат занимается тем же, он даже предлагал мне после окончания колледжа место заместителя, а впоследствии и разделить с ним место директора. Отказа я не давала, но и согласия тоже. Да я вообще никогда не задумывалась об этом, мне каждый месяц поступает круглая сумма на карту, остальное меня не заботило. Отец совершил много дерьма в жизни, и смертей на нем було не меньше, чем на Кристофере. Я видела, каким может быть жестоким отец, когда дело доходит до его бизнеса или семьи. Пока мы были в зале ожидания, в Лондоне. То я хотела ему позвонить, но как сказала Тиффани, сейчас его лучше не трогать. Безумная ярость скоро сменится отчаянием, тогда мы сможем поговорить. Не уверена, что он вообще захочет со мной говорить. Я повела себя, как истеричка, наговорила гадостей Михаилу, и сбежала.

Мы подъехали к 5 этажному дому, и я вначале не поняла, зачем мы приехали, ведь Тереза говорила, что они сняли домик. А тут квартиры. Но Пол объяснил.

-Последние годы Элла жила здесь, и решила, что хочет умереть в родных стенах. – От этих слов, мне захотелось разрыдаться. Обрести маму снова и отпустить, самое ужасное из того, что может произойти с ребенком.

Мы зашли в квартиру, и из комнаты к нам вышла Тереза. Вид был у нее ужасный, заплаканные глаза, выбившееся из пучка волосы, синяки под глазами. Она даже похудела, что одежда на ней свисала. Она подошла ко мне и крепко обняла, а потом вновь заплакала. Сколько же слез, она пролила за это время?

-Тереза, успокойся. – Я гладила ее по голове, так же, как это делал Пол в аэропорту.

-Девочка моя, я так рада, что ты приехала. Я думала, ты не сможешь, ты ведь была так зла на Эллу. – Она продолжала, что-то говорить, но так тихо, что слов я разобрать не смогла.

Спустя долгих минут пятнадцать она отстранилась, и вытерла ладонью глаза.

-Познакомься Тереза, это моя подруга Тиффани и ее сын Джонни. Ти, это моя бабушка Тереза. – Раньше я не видела, чтобы Тереза была такой любвеобильной, она притянула Ти, у которой на руках спал Джонни, и обняла. Ти вначале растерялась, но потом обняла ее свободной рукой.

Пол отнес наши вещи в гостевые комнаты, которых оказалось очень много, как минимум пять. Да и квартира удивительно большая, и уютная. На всех полочках и столиках стояли фотографии меня, Пола, Терезы и папы. Мама никогда не забывала нас, мы всегда были с ней рядом, среди этих фотографий.

-Дарси, она хочет тебя видеть. – Тереза подвела меня к закрытой двери, а ноги отказались сделать последний шаг, через порог. Увидеть ее сейчас, умирающую. Я просто не могла, слезы хлынули из глаз, но тут меня за руку взял Джонни. Его карие глаза смотрели на меня с такой нежностью, что я просто притянула его к себе и обняла.

-Не плачь, ты говолила. – Его не произносимая буква «р» заставила меня улыбнуться.

-Не буду милый. – Я отпустила его, и потрепала по голове. После чего повернулась к двери, открыла ее, и сделал шаг.

К такому я была просто не готова, вокруг медицинская аппаратура, трубки, капельница. У мамы был такой ужасный вид, что я е просто не узнала. Больше не было той Эллы, которая вызывала восхищения у мужчин, это было умирающая женщина средних лет, очень худая, и которая хваталась за жизнь своими длинными пальчиками. Я подошла к ее кровати, села на стул. Она открыла глаза и посмотрела на меня своими зелеными глазами. То, что осталось в ней неизменно. Глаза моей мамы, зеленые, словно два изумруда. Она улыбнулась, и взяла меня за руку.

-Котенок, я так рада, что ты здесь. – Слезы катились по моим щекам, не было между нами этих лет обиды. Было здесь и сейчас, когда я теряла свою маму. Которая, гуляла со мной в парке, которая, дарила свою любовь. Та, кого я обожала и хотела равняться.

-Мама я не могу. – Я опустила голову ей на руку и заплакала, не могу я взять и отпустить ее. После папы, она стала частичкой моей души, которая всегда грела сердце.

-Тише милая, сможешь. Ты у меня сильная, папа бы гордился тобой. – Я подняла голову, и посмотрела на нее. Мама тоже плакала, для нас это было нечто новое, мы никогда не плакали на глазах друг друга, запирались в своих комнатах, а при встрече натягивали улыбки, будто ничего не произошло. – Дарсия, прости меня.- Мама всегда называла меня полным именем. Она подняла ладонь и погладила мою щеку.

-Мам, это больше не имеет значения. – Я старалась говорить спокойно, но из-за слез, он все равно дрожал.