Свет во тьме светит

Он, с пеликаном нашим возлежа,

К Его груди приник; и с выси крестной
Приял великий долг, Ему служа.

Данте Алигьери

. Рай. XXV, 112–114

Перевод М.Л.Лозинского

Данте, а вернее, его возлюбленная Беатриче, в уста которой поэт вкладывает эти слова, говорит здесь о святом Иоанне Богослове, который во время Тайной вечери «возлежал у груди Иисуса»[1] (Ин 13: 23). В латинском тексте Нового Завета, а именно им пользовался Данте, говорится, что он recumbens in sinu Iesu. Данте передает это латинское выражение итальянским giacque sopra ’1 petto del nostro pellicano, называя Иисуса Пеликаном, как это нередко делалось в эпоху средневековья. Бенвенуто де Рамбальди в своем комментарии к «Божественной комедии» пишет, что Иисус «заслуженно называется Пеликаном, ибо Он отверз Свои ребра для нашего освобождения подобно тому, как пеликан кровью из собственной груди оживляет своих мертвых птенцов». Своею смертью Иисус воскрешает нас к новой жизни. Именно это имеет в виду Данте, именуя Его Пеликаном.

Наконец, говоря о том, что с Креста Иисус избрал любимого ученика al grande offi cio, то есть «к великому долгу», Данте напоминает нам о том, что именно ему поручил умирающий Сын заботу о Своей Матери (Ин 19: 26–27). Один из величайших религиозных гениев человечества, автор «Божественной комедии» всего лишь в трех строках вводит читателя в особую атмосферу Евангелия от Иоанна, которое, как писал некогда Ориген, можно понять, только приникнув к груди Иисуса и приняв Его Мать как свою собственную «во своя си», как говорится в славянском переводе этого места Евангелия.

Данте, который, по свидетельству одного из первых его биографов, «еще будучи отроком, уже влюбился в Священное Писание», принадлежит к числу тех, кто чувствовал Слово Божие особенно тонко и воспринимал его невероятно глубоко. При этом, однако, хотя о Данте написаны тысячи книг и статей на всех языках мира, разбросанные по всему корпусу его трудов размышления о библейских текстах и отдельные фразы Писания, переведенные им с латыни на итальянский, до сих пор мало осмыслены исследователями. А ведь они дают удивительную пищу для размышлений внимательному читателю!

Трудно сказать, по этой или по какой-то другой причине, но именно Данте Алигьери для автора этой книги еще в школьные годы стал тем, кем был для самого Данте Вергилий, – lo mio maestro e ’1 mio autore, то есть «моим учителем и причиной моего писательства». Вот почему в этой книге, посвященной Евангелию от Иоанна, то есть той, более всего затрагивающей внутренний мир каждого из нас, части Нового Завета, где речь идет, выражаясь словами Данте из VII песни «Рая», о том, как Verbo di Dio discender piacque u’ la natura, то есть «Слово Божие возблаговолило спуститься в человеческую природу», автор просто не мог обойтись без опоры на духовный опыт того, кто давно стал его вечным спутником и незаменимым наставником.

Часть I Книга знамений

Глава 1 Прикосновение к Богу

Что представляет собой почти двухтысячелетняя история христианства? Это, конечно, история проповеди веры в Воскресение Христово со времен апостолов и их первых учеников вплоть до сегодняшнего дня, а следовательно, и история тех, кто проповедовал эту веру, святых и праведников всех времен в «к'oемждо роде» (то есть в каждом поколении), как говорится в анафоре литургии Василия Великого, благоугодивших Богу. Это история прославленных и оставшихся неизвестными мучеников, отдавших свою жизнь за право верить и не отказаться от своей веры, история споров о вероучении и богословских исканий, история монашества и воплощения христианского идеала в жизни конкретных людей.

Но в первую очередь это история чтения Евангелия. Как ежедневного чтения Писания во время литургии или обедни в рамках любой (византийской, римской, армянской, коптской) традиции, чтения, непременно связанного с таинством евхаристии, или «воспоминания», как говорит об этом в Евангелии от Луки сам Иисус, о той последней, или Тайной, вечери, что Он совершил со своими учениками в ту ночь, когда был предан, так и келейного чтения Слова Божия христианами всех эпох и народов. Чтения, к которому человек приступает в тишине и полном молчании – наедине с Богом и самим собою. Следовательно, это история и той молитвы, которая рождается в человеческом сердце во время чтения Библии.