Свет во тьме

Грей приподнял темную бровь. Он прекрасно знал Кэтрин, чтобы изучить ее манеру говорить о самом неприятном так, будто это какие-то пустяки. Интересно, что может быть хуже предложения провести раут в Грейхевене? В общем, он приготовился к худшему.

— Итак…

— Дженнифер надо научить танцевать потому что у нас, конечно же, будут танцы. Я не могу танцевать из-за моего физического недостатка, поэтому вы…

Грей вскочил на ноги и сердито посмотрел на нее с высоты своего внушительного роста.

— Нет, — отрезал он. — Абсолютно, положительно, определенно — нет! Я не буду учить ее танцам. Об этом не может быть и речи.

— Почему? — спросила Кэтрин самым невинным тоном. Она всегда говорила таким тоном, когда хотела выставить, его грубой, неотесанной деревенщиной.

— Я ненавижу танцы! — взорвался он.

— О, разумеется, Грей. Так, значит, вы хотите, чтобы вся Виргиния смеялась над вашей женой только из-за того, что она не умеет танцевать менуэт?

Да пусть бы смеялась, подумал Грей, но не сказал этого вслух. Потому что тогда, почувствовав его слабину, Кэтрин наверняка перейдет в атаку. Он не мог признаться ни ей, ни себе, что боится прикасаться к своей жене, боится того, что происходит с ним, стоит ему только дотронуться до нее. Он обещал Дженнифер, что никогда больше не поцелует ее, твердил себе вновь и вновь, что не хочет ее. Но на самом деле Грей хотел ее, и если он прикоснется к ней, то обязательно поцелует. А потом не удержится и займется с ней любовью…

— Я не хочу попусту тратить время, обучая ее танцам, — отрезал он, стараясь не представлять себе Дженнифер в бальном платье с низким вырезом. — Меня не волнует, что станут говорить в обществе. Вы же вправе нанять учителя.

— Учителя? — с сомнением отозвалась Кэтрин. — Но, Грей, учителя обучают детей, а не взрослых.

— Мне кажется, они с таким же успехом могут обучать и взрослых. — Кэтрин, видимо, не предполагала, что брат предложит нанять учителя танцев, и, казалось, попала в затруднительное положение. — У Медисонов, по-моему, отличный учитель танцев, — вежливо сказал он, снова опускаясь в кресло. — Может быть, наймете его, пусть даст Дженнифер несколько уроков.

— Но…

Грей только махнул рукой.

— Если другой учитель кажется вам лучше, что ж, пригласите его, — великодушно согласился он. — Я оставляю все это на ваше усмотрение. Нанимайте кого хотите. А теперь, Кэтрин, извините, мне надо заняться работой.

Он добился определенного преимущества, но не победы. Кэтрин, нахмурившись, вышла из его кабинета. Ей удалось уговорить Грея на раут, и, слава Богу. Она ведь прекрасно видела взаимное влечение Грея и Дженнифер, но ее глупый братец так упрям, что ему необходим некоторый толчок извне. Вначале, когда она взялась делать из деревенской девчонки леди, ей хотелось доказать Грею, что ему ее не перехитрить. Но по мере того как росла их с Дженнифер дружба, намерения Кэтрин изменились. За прошедший год она полюбила Дженнифер так же, как брата, и теперь хотела видеть счастливыми их обоих. Ее цель состояла вовсе не в том, чтобы найти себе мужа. Скорее ей хотелось сблизить Грея с Дженнифер. И на сей раз у нее все получится.

Жаль, конечно, что Грей воспротивился учить Дженнифер танцевать. Она надеялась таким образом бросить их в объятия друг другу в буквальном и переносном смысле. Ничего, Грей вынужден будет танцевать со своей женой на payте. Кэтрин улыбнулась.

«Мы еще посмотрим, — подумала она, — как ты среагируешь, увидев ее в бальном платье, которое я придумала».

Нет, Грею не устоять.

Занятые подготовкой к рауту, Кэтрин и Дженнифер проводили много времени вместе, разрабатывая меню, программу праздника и раскраивая свои бальные платья, от веселились словно маленькие девочки. Дом преобразился внутри и снаружи он теперь был украшен фруктами, зелеными гирляндами и шарами, переплетенными ветками белой омелы. Кэтрин припомнить не могла другого такого счастливого Рождества.

Грей, напротив, выглядел очень несчастным. Он ненавидел эти двенадцать дней Рождества, ненавидел праздничную суматоху и толкотню, улыбающиеся лица и подарки. Ненавидел добрые пожелания, которые казалось, так и наполняли каждого человека, словно это была особо опасна: заразная болезнь. Еще больше он ненавидел нынешнее Рождество, поскольку его принуждали не только присутствовать на рауте, но и разыгрывать роль радушного хозяина. И он был в невероятно плохом расположении духа, когда его жена постучала в приоткрытую дверь кабинета.

Проклиная себя за то, что не запер эту проклятую дверь Грей сердито буркнул:

— Что еще вам?

Он будто бы заранее знал — все, что она скажет, не представляет для него никакого интереса.

Дженнифер посмотрела в его сердитые серые глаза, которые показались ей более темными, чем обычно, но взгляд не отвела.

— Сегодня, сегодня Рождество, — начала она.

Грей скептически скривился.