Свет во тьме

— Ничего, я куплю вам сотню таких же, — пообещал он охрипшим голосом.

Кое-как он ухитрился освободить ее от платья, расшнуровал корсет, потом снял с нее холщовые нижние юбки с китовым усом. Наконец, развязав вышитые подвязки, Грей стащил с ее ног шелковые чулки. Оставил на ней только полупрозрачную сорочку, считаясь с ее стыдливостью. К его удивлению, она встала, стянула через голову рубашку и предстала перед ним совершенно нагая.

Улыбнувшись, она посмотрела ему в лицо.

— Не хочу, чтобы нам что-либо мешало, Эдвард.

— Ну, конечно, — кивнул он.

Настала ее очередь смеяться.

— Ну, теперь, — сказала она, овладев собой, — мне придется снимать вашу одежду.

Она наклонилась вперед и начала расстегивать его панталоны.

— Вы не хотите сначала снять мою рубашку? — поинтересовался Грей.

Она дерзко улыбнулась:

— А почему? Не ее очередь.

Когда она сняла с него панталоны и стянула чулки, Грей сам лихорадочно сбросил с себя рубашку.

— Не хочу, чтобы нам что-либо мешало, — повторил он слово в слово. — Вот теперь никаких препятствий.

Обняв Дженнифер за талию, он положил ее на пуховый матрас, и они слились в поцелуе. В тот последний раз, когда они занимались любовью, он решил быть нежным, сейчас же его просто разрывало от страсти. Она была так красива, так чувственна, так желанна, что он утратил самообладание.

Грея объяло жаркое пламя. И ничего не смог сделать, чтобы загасить его.

Его руки были повсюду, ласкали ее шелковистую кожу, упругое тело, какое он не видел ни у одной из женщин, которых знал. Она была изящной, но сильной, нежной, но крепкой. Нащупав ее маленькие крепкие груди, он принялся пальцами ласкать соски, и она, извиваясь и вскрикивая, обняла его.

Грей весь напрягся, как натянутая струна, когда ее пальцы прошлись по его спине.

— Дженнифер, — хрипло прошептал он. — Погладьте меня. Пожалуйста.

Она с удивлением посмотрела на него широко открытыми глазами.

— Вам нравится? — прошептала она, коснувшись напряженных плеч.

Закрыв глаза, Грей кивнул. Какое же он получал от этого удовольствие!

— Где еще?

— Везде, — отозвался он. Он словно просил ее о милости, как неуклюжий подросток свою первую женщину. Прикосновение ее рук приводило его в болезненный экстаз и гнало прочь все мысли о благоразумии.

Дженнифер робко провела руками по спине, потом, коснувшись его ягодиц, осторожно скользнула к чреслам.

— Здесь? — еле слышно спросила она.

— Да, — прошептал он сквозь сжатые зубы. — Да. И там…

Он взял ее за руку. Дженнифер даже испугалась, ощутив в своей руке готовую к бою мужскую плоть. Дыхание Грея участилось, стало сбивчивым, она же осторожно сжала свой кулак и с восторгом вслушивалась в его приглушенный стон. Наконец он резко остановил ее.

— Я сделала вам больно? — испуганно спросила она.

— Едва ли, — прерывисто выдохнул он.

— Хотите, я поглажу вас еще?

— Нет.

— Почему?

— Потому что, — выдавил он со стоном, — вы сведете меня с ума.

Дженнифер посмотрела ему в лицо, освещенное лунным светом. В нем читались страсть и желание обладать ею.

— Что ж, — сказала она, гораздо смелее касаясь его плоти, — вы подали мне неплохую мысль.

Снова ощутив ее руки, Грей больше не стал сдерживать себя. Осторожно раздвинув ее ноги, он погрузился в нее с жадностью и страстью и задвигался неистово и ритмично. Восторженный крик Дженнифер слился с его мучительным стоном.

Их охватило жаркое пламя любовного экстаза.

Грей не стал возвращаться в свою комнату. Просто ему не хотелось оставлять ее одну. Теперь она покоилась у него на груди, а он, уставший и умиротворенный, бережно охранял ее сон.

В голове его роились разные мысли, ведь их все еще разделяла его недоказанная вина. Он убийца. И ничто и никогда не может изменить этого.

Спустя мгновение Грей принял решение. Завтра, приехав в Уильямсбург, он признается в своем преступлении. Пусть его повесят, он этого заслуживает.

И в первый раз за долгое время на душе его стало легко.

Грей, по всей видимости, заснул, и Дженнифер, подперев голову рукой, стала внимательно изучать мужа.

Проживая с ним рядом уже более года, она тем не менее редко смотрела ему прямо в лицо, потому что боялась выдать свои чувства. Впрочем, он всегда выглядел старше своих лет, всегда был какой-то усталый и морщинистый. Теперь же лицо его показалось ей неожиданно молодым.

«А он хорош», — думала она, разглядывая его орлиный нос, резкие очертания темных бровей, чувственные губы. Нет, слово «хорош» для описания его внешности не подходит. И «привлекателен» тоже не то.

Он был красив, она так ему и сказала во время их близости. Ее очаровала его строгая мужская красота.

Дженнифер долго смотрела на него словно загипнотизированная. Как же давно она в него влюблена, а он только теперь доказал, что тоже неравнодушен к ней.

Может быть, он пока еще не любит ее, но, несомненно, полюбит. Обязательно. Она докажет ему, что он не убийца, и он освободится от осознания своей вины и отплатит ей любовью.