Свет воспылает

Военные и картёжники, ухмыляясь, кивали друг другу. Только Майра непонимающе водила глазами по переговорщикам.

– У меня тут только на троих, – Сирлинорэ вынула руку из сумки. – Разделишь между всеми поровну?

– А ну как детей без сладостей оставлять! – возмутился он, а один из солдат захохотал.

– Может, у тебя ещё помимо детей собака есть? – съязвила чужестранка. – Или кошек целый выводок?

Кто-то усмехнулся, но командир форта остался непреклонен. Ждал ответа.

– Нету больше.

– Поищи. Или дочурка пускай поищет, – пухлый не постеснялся потереть ручонки.

– Или можем сами поискать, – хмыкнул рубцеватый.

– Как бы тебя самого родные по кустам искать не начали, – прошипела Сирлия.

– Эй, совсем охерела, белобрысая! – рявкнул он.

– Матушка! – воскликнула Майра. – Ты дала слово!

Окружающие непонимающе взглянули на Легкокрылую. Рефлексы требовали от неё оттолкнуть воспитанницу к выходу, самой одним оборотом перерубить три глотки, а остальных высечь священной плетью до костей. Но она вспомнила, что её лишили сил и сейчас может оказаться слабее любого из них.

– Четыре, – выдохнула Сирлия, чувствуя, как меняется тембр её голоса. – Пятого могу благословить, молитвы знаю.

– Не нужны нам ваши языческие словеса! – выругался один из картёжников, из пасти которого жутко разило перегаром. – Ваш бог, вайны, ненастоящий, фальшивка!

– Не смей говорить так о Всеотце, – пробился наивный девичий голос, – кто создал нас всех по подобию своему, а вас, безбожных оккультистов, поставил на путь исправления! Вернитесь к священным писаниям и…

– Хватит! – рявкнул пухлый. – Я сказал: пять! Значит, должно быть пять по пять! Всего двадцать пять монет, белобрысая! Либо оставляй что-то в заклад! Деньги появятся, вернёшься, поменяемся!..

– Я СКАЗАЛА – ЧЕТЫРЕ, – прорезался у Сирлинорэ нечеловеческий рёв.

Некоторые попятились. Один из картёжников свалился со стула и спрятался под столом, другой высыпал из руки карты. Пухлый оглядел окружающих. Сирлия заметила, как он сам дал слабину. Кажется, один из ценнейших её навыков высшие силы не забрали.

– Уходите… – прошептал начальник. – Вы свободны, дамы… Мохр, садите в лодку, везите на берег. Высаживайте в порту.

Покрытый шрамами проморгался, но вышел, свистнув остальным идти следом. Путешественницы, убрав грамоту, за ними.

– Рада, что у меня осталось хотя бы убеждение, – шепнула Сирлинорэ по дороге через вырытые проходы. – Но даже его лучше использовать только в крайних случаях.

– Ты и меня напугала, – Майра прижалась к наставнице. – Я позабыла, что некоторые ангелы умеют говорить высоким, потусторонним голосом.

– Дар голоса дан нам для убеждения, – сказала она. – Те, кому наказано заниматься обрядами и письмом, обладают мягким, обволакивающим птичьим пением. Но у тех, кто воюет, голоса напоминают раскалённую, шипящую сталь, что звенит во время ударов кузнечного молота по наковальне.

– Как поэтично… – заметила молодая. – Надеюсь, не часто придётся слышать подобное. Как будто у тебя связки нескольких десятков людей. Ха, интересно. У тебя добрый, но в то же время жуткий голос.

– Жаль, что не всегда помогал мне на церковной службе…

– Тётушка, надеюсь, дальше у нас не будет таких приключений? Десять золотых, осталось всего двадцать?

– В моей сумке ещё есть, – кивнула Сирлия на котомки за спиной. – Нам хватит на месяц жизни в таверне, не говоря о счёте в местном банке. Но меня интересует уединение. То, что я задумала, требует сосредоточенности и отсутствия любопытных глаз. Речь в первую очередь о шпионах, конечно.

– Ох, какова же моя роль в твоих грандиозных планах? – остановившись, спросила воспитанница.

– Ты для меня словно приёмная дочь, Майра, – Легкокрылая сбросила поклажу с плеча, подошла к спутнице и погладила её лицо. – Скоро мне предстоит посадить на плечо дьяволёнка, страшное существо, которое питается эмоциями и тяготами людей. И не только людей. Мне, боевому ангелу в прошлом, требуется свой ангелочек, который будет витать над другим моим плечом. И удерживать мою… порывистость. Ты готова?

Девушка утёрла слёзы, но кивнула. Они обнялись. Их путь на чужом материке, наполненном опасностями, только начинался.

***

Таверна ломилась от постояльцев. Сирлия едва не выронила кружку из-за двух пробежавших по её сапогам котов. Хотя физически она оставалась ангелом, сверхсуществом, но всё больше в ней просыпались человеческие рефлексы. Майра косым взглядом замечала изменения в её поведении, но не комментировала.

Собственное покоцанное блюдце с курятиной и овощами наставница пододвинула к девушке. Та вопросительно подняла лицо от своей тарелки, прожевала и сказала:

– Я помню, ангелы не нуждаются ни в еде, ни в воде, ни в иных потребностях живых. Но ведь хотя бы для окружающих нужно показать, что ты здесь после долгой дороги?

– Плевать на них, мы здесь не задержимся, – ответила вишнёвоглазая. – Тебе нужно больше сил. Я сама восстановлюсь со временем.

Какое-то время Майра ела молча. Сирлинорэ изредка поддерживала элем и просила служанку-тавернщицу долить.