Свет вылепил меня из тьмы

Франкл на примере лагерей смерти показал, что большинство людей погибали там не потому, что не выдерживал тяжелых условий их организм, а потому, что не выдерживала смыслопорождающая способность. Заключенные теряли смысл и становились совершенно беспомощными перед лицом любой критической реальности. Тогда единственным смыслом для них становилась смерть.

Самоубийства по этой причине происходят довольно часто. Оказавшись в силу каких-то экстремальных обстоятельств в обстановке экзистенциального вакуума, человек кончает с собой, потому что единственный смысл, который в данной ситуации он может найти, – это смысл умереть.

Мы с вами достаточно часто произносили (что уже стало общим явлением): «Чтобы родиться, надо умереть» – и другие всевозможные высказывания на тему о новом рождении. Но для нас это было отвлеченным высказыванием, пустой абстракцией. Теперь пустую абстракцию мы можем наполнить конкретным, реальным психологическим содержанием. «Смерть» в данном случае и есть переживание двойного экзистенциального вакуума, когда теряет смысл само понятие «Я», самотождественность и когда теряет смысл жизнь, поскольку и то и другое Я покидаю, и покидаю добровольно, в силу выстраивающейся во мне концепции другого способа жить.

Каким же образом в этом пустом психологически состоянии, в этом состоянии экзистенциального вакуума сделать шаг вперед, а не назад? Каким образом совершить этот нуль-переход, не отодвигаясь опять к Мы? Или еще к какому-нибудь Я? Или еще к какому-нибудь достижению, к соревнованию или к какому-нибудь другому механизму жизни? Сложнейшая задача. Принципиально отсутствует Мы, за это зацепиться нельзя…

Во многих писаниях и духовных учениях обязательно присутствует идея помощи: «по ту сторону» меня встречают то ли ангелы, то ли иные сверхсущества, то есть меня там ждут, там тоже есть Мы. Еще одно послабление.

Школа отличается тем, что она для сильных людей, в ней максимально сведены на нет возможности создать какую-либо иллюзию такого порядка. Она ставит нас действительно наедине с Миром, наедине с собой, то есть и я сам, и Мир оказываются передо мной. Если говорить традиционным языком, то дерзка сама по себе постановка темы, потому что ее можно сформулировать так: в чем же состоит просветление? В чем его качественная определенность? Содержательный момент? Каким образом из этой пустоты человек вдруг попадает туда, где он находит эту новую жизнь? Что это? Кто это?

Что есть просветление?

Дерзкая попытка описать неописуемое… Но любая духовная деятельность есть дерзость. Об этом мы уже неоднократно говорили. Дерзость требует большой уверенности в себе, в своих способностях.

В чем зацепка? Она, как ни странно, в самой пустоте. Есть много формулировок на эту тему: «То, что в вас ищет, и есть то, что вы ищете», или «В темной, как темнота, темноте, в пустой, как пустота, пустоте жил да был Бог…», или «Бог живет внутри тебя», или «Храм ты должен построить внутри себя» и т. д. и т. п.

Когда мы читаем это как художественную литературу, все замечательно. Пока с этим не были знакомы, не пытались пробиться… Но как только человек попытается пробиться, он наталкивается на то, что не может отыскать свой дом в пустоте. Он уговаривает, подбадривает себя, строит логические конструкции и все равно не может найти свой дом в пустоте. Почему? Потому что пустота есть дом Мира.

Без принятия тотального резонанса между объективной и субъективной реальностями, то есть выхода в «не Мы», невозможен выход в реальность как таковую, в Мир… Если этот совокупный объем не достигает взаимного включения Мира и субъекта, если этого не произошло, если человек не пришел к этому всеми доступными способами, он не в состоянии обнаружить свой дом в пустоте. Он попытается туда затащить какие-то кусочки прежних реальностей, субъективной и объективной, и в результате оттуда выпадает. И опять начинает все сначала (если хватает сил и устремленности).

Почему так? И почему, когда всерьез начинаем думать о смерти, мы не можем этого сделать? Потому что, если будем это делать всерьез, мы умрем. Стоит такой защитный механизм… По той же причине нам очень трудно принять бытие, которое открывается в этой тотальности. Хотя мы не умираем здесь физически, как самотождественность, но оказываемся в таком качестве бытия, при котором теряется последняя возможность – Мы.

Это качество бытия якобы не может принадлежать тому, кого мы привыкли называть человеком, хотя так думать в корне неверно, ибо только человеку это и доступно, следовательно, в этом есть выражение какого-то сущного свойства человека.

Смысл жизни с точки зрения Традиции состоит только в одном – прийти, образно выражаясь, домой к самому себе, то есть реализовать эту свою ситуацию. В этом и есть смысл жизни. Больше никакого другого смысла серьезные духовные учения не предполагают, убежден в этом. Таков же смысл и индивидуального существования, экзистенции, телесности нашей, чувств и т. д.