Свет за облаками (сборник)

Когда он нашёл её, Иветта мирно спала под деревом. Адамис встал рядом, любуясь её прекрасным лицом, таким милым и родным. Как могла какая-то другая женщина хоть на миг завладеть его сердцем? Но тут он заметил, что платье Иветты слегка задралось, почти до самого бедра обнажив стройную ножку. Ножка эта помимо его воли вызвала в памяти игривую ножку Эросситы. Внезапно у Адамиса потемнело в глазах от любовной страсти. Какое-то безумие охватило его — он, сам до конца не понимая что делает, накинулся на Иветту и стал рвать на ней одежду. «Эроссита, любовь моя, как же я желаю тебя!» — беззвучно шептали его губы, пока руки ласкали нагое тело Иветты.

Проснувшаяся Иветта не сопротивлялась, а лишь молча смотрела на Адамиса своими большими печальными глазами. Ей казалось, что это какой-то дурной сон, что всё происходит не с ней, а с кем-то другим. Любящий и нежный Адамис просто не мог быть тем неистовым и грубым существом, которое сейчас овладело ею. Неужели она к этому стремилась, этого хотела?

Глава седьмая Перемены

Адамис с Иветтой предпочли не говорить друг с другом о том, что между ними произошло. Теперь они больше не противились своему желанию и почти каждую ночь предавались телесной любви. Но оба чувствовали, что любовь их незаконна — она не приносила им радости и удовлетворения, а отдавала горечью и стыдом. Яд медленно распространяется в их душах, всё больше отравляя их, и они не в силах были остановить его действие.

Иветта подозревала, что с Адамисом произошло что-то нехорошее, но расспрашивать его не хотела. Возможно, она просто боялась услышать правду. В мечтах она всё чаще представляла себя с изысканным и внимательным Аполлонием, но так и не решилась попросить Горца о ещё одной встрече с юношей.

Однажды Иветта случайно произнесла имя Аполлония во сне, и Адамиса кольнуло острое чувство ревности — неужели Иветта была с другим мужчиной? А почему бы и нет, ведь он сам не сохранил ей верность! Эта мысль терзала его и не давала покоя, но как быть дальше, он не знал, и всё оставалось по-прежнему.

Несмотря на все переживания последнего времени, жизнь брала своё. Надо было ходить к Лавочнице за продуктами и другими вещами, как-то налаживать свой быт. Это занимало довольно много времени и отвлекало от тягостных мыслей. Постепенно у Адамиса с Иветтой накопилось уже столько добра, что они не знали, куда его девать — таскать с собой было неудобно и тяжело, а бросить всё где-то было жалко.

Однажды Лавочница предложила им построить дом.

— Дом? Что такое дом и зачем он нам нужен? — как всегда спросила любопытная Иветта.

— Дом, жилище, постоянное место жительства. Всем людям, моя милая, нужен дом. Разве можно каждую ночь спать, где придётся? Дом — это такое место, в котором можно отгородиться от внешнего мира, где можно хранить какие-то вещи, не боясь, что они попортятся или их украдут. Это единственный надёжный островок в нашем бушующем, вечно меняющемся мире. Дом оберегает от опасностей! — Лавочница повернулась к Адамису. — Ты ведь не можешь защитить её, когда спишь? — ткнула она пухлым пальчиком в Иветту.

— Опасности? Какие же могут быть в нашем мире опасности? — начал было Адамис, но сразу осёкся. В памяти всплыли голованы. Хотя в последний раз они нападали уже довольно давно, но где гарантия, что такое больше не повторится?

— Выберите полянку неподалёку, а я вам продам стройматериалов, из которых легко можно построить небольшой, но очень уютный домик, — предложила Лавочница.

Иветта подумала, что и правда неплохо было бы иметь постоянное место, куда можно складывать все накопленные ими вещи. К тому же она уже привыкла доверять Лавочнице. Та ни разу их не подводила, и все её предсказания всегда сбывались. Например, оказалось, что они очень вовремя купили у неё одежду, потому что почти сразу стало холоднее, и без одежды они бы наверняка замёрзли. Потом они купили зонт — и однажды с неба полилась вода, а зонт защитил их, и они почти не промокли. Если Лавочница говорит, что им нужен дом, значит так оно и есть — ей виднее. Очевидно, она лучше них знает этот мир и может помочь им уберечься от всех предстоящих невзгод.

Адамис был настроен более скептически в отношении Лавочницы. Конечно, она им очень помогла и с едой, и с одеждой. Но не странно ли, что лишь только они что-то у неё брали, как тут же эта вещь становилась им нужна, хотя до этого они прекрасно обходились и без неё? «Может быть, мир меняется как раз из-за того, что мы эти вещи у неё берём?» — подумалось ему.

Адамис не преминул высказать свой вопрос вслух.