Свет земной любви. История жизни Матери Марии – Елизаветы Кузьминой-Караваевой

Зима 1942/1943 годов решила судьбу России: немцы докатились до Волги и наткнулись на твердыню Сталинграда. Героический подъем с новой силой охватил всю страну. Наши соотечественники за рубежом с каждым месяцем убеждались в несомненном: война проиграна Германией и ее отступление теперь окончательное.

Одна из мемуаристок, Т. Манухина, не без удовольствия рассказывала, как, придя навестить митрополита Евлогия, застала его сияющим, с иллюстрированным журналом в руках. Владыка любовался портретами советских маршалов:

– Смотрите, смотрите, подлинные орлы… Вот этот на Кутузова похож, а вот – Багратион, а вот этот – Барклай… Какие молодцы! Какие лица! Благообразные, волевые, умные…

По-звериному чувствуя сжимающееся кольцо, фашисты все больше свирепели. Деятельность «Православного дела» не могла не привлечь их внимания. К тому же, как вспоминают некоторые члены Лурмельского комитета, по незнанию или по неосторожности обитатели дома 77 на рю Лурмель очень часто пренебрегали самой элементарной конспирацией. Дошло до того, что гестапо удалось внедрить в организацию матери Марии своего человека! И худшее произошло: 8 февраля 1943 года немцы сделали налет на общежитие. Произошло это следующим образом. Накануне мать Мария уехала за продуктами на пригородную ферму. В это время фашисты ворвались в дом на улице Лурмель, чтобы арестовать ее. Не застав матушку, они обыскали дом и взяли заложником ее двадцатидвухлетнего сына Юрия и несколько позднее – отца Димитрия Клепинина. Обещали отпустить юношу, если мать вместе с Федором Пьяновым явится к ним сама. Ее немедленно известили о случившемся, она отправилась выручать сына, но гестаповцы, как и следовало ожидать, и не собирались выполнять свое обещание: арестовав мать Марию и ее соратника Ф. Т. Пьянова, не выпустили и Юрия. Впрочем, было бы удивительным, если бы случилось иначе: ведь при обыске у Юры Скобцова обнаружили компрометирующие документы, ясно говорящие о помощи евреям, которой он занимался.

Юра Скобцов

По мнению отца Сергия Гаккеля, аресту матери Марии не в последнюю очередь «содействовало злобное отношение к ней эмиграции».

Софья Борисовна Пиленко навсегда простилась и с дочерью, и с внуком. Гестаповец Гофман, выходец из Прибалтики, по-русски крикнул пожилой женщине:

– Вы дурно воспитали вашу дочь, она только жидам помогает!

Софья Борисовна с достоинством ответила, что это неправда, для ее дочери «нет эллина и иудея», а есть человек, она и туберкулезным, и сумасшедшим, и всяким несчастным помогала.

– Если бы вы попали в какую беду, она и вам помогла бы, – с упреком добавила Софья Борисовна.

Мать Мария улыбнулась и сказала:

– Пожалуй, помогла бы…

Софья Борисовна рассказывала о нелегком прощании с любимой дочерью:

...