Свет земной любви. История жизни Матери Марии – Елизаветы Кузьминой-Караваевой

Ахматова, читавшая воспоминания Елизаветы Юрьевны или знавшая об их содержании, спустя годы утверждала, что Блок на собрании у Вячеслава Иванова не говорил при ней тех обидных слов, которые приводятся мемуаристкой. «Он и не мог их произнести публично, – подчеркивала Анна Андреевна. – Он был хорошо воспитан». Очень может быть, что фраза поэта об Ахматовой была произнесена им не на «Башне», а в личном разговоре с Кузьминой-Караваевой. Так называемые ошибки памяти иногда встречаются в воспоминаниях Елизаветы Юрьевны. Впоследствии она так вспоминала одно из первых своих посещений «Башни»:

...

Вся Россия спит. Полночь. В столовой много народа. Наверное, здесь нет ни одного обывателя, человека вообще или просто человека. Мы не успели еще со всеми поздороваться, а уже Мережковский кричит моему мужу:

– С кем Вы – с Христом или с Антихристом?!

И спор продолжается. Я узнаю, что Христос и революция неразрывно связаны, что Революция – это раскрытие Третьего Завета. Слышу бесконечный поток последних серьезнейших слов. Передо мной как бы духовная обнаженность, все наружу, все почти бесстыдно. Потом Кузьмин поет под собственный аккомпанемент духовные стихи. Потом разговор о греческих трагедиях, об «орхестре», о Дионисе, о православной Церкви. На рассвете подымаемся на крышу, на башне это тоже в порядке времяпрепровождения. Внизу Таврический сад и купол Государственной думы. СОННЫЙ, СЕРЫЙ ГОРОД.

Утром приносят новый самовар, едят яичницу. Пора домой. По сонным улицам мелкой рысцой бежит извозчичья лошадь.

...

Какое-то пьянство без вина.

Пища, которая не насыщает.

Опять тоска.

НА ДУШЕ МУТНО!

Чем больше она вторгается в этот мир, тем больше не находит в нем места для себя. Лиза пытается понять окружающих, разобраться в себе самой. От богемной среды ее отталкивает полный отрыв этих людей от российской реальности, по ее словам, их «нелепый ритм жизни». Сама Лиза уже в то время все чаще и чаще стремилась к переходу от слов к делу. И, по-видимому, именно благодаря этой черте ее характера 1910-е годы оказались очень плодотворными для нее. Она увлекалась не только литературой, посещая знаменитую «Башню» и не менее знаменитое кафе «Бродячая собака», – участвовала в художественно-выставочной жизни Петербурга. Тогда, как известно, художники старшего поколения объединились в «Мир искусства», а творческая молодежь, тянувшаяся к более авангардным, формалистическим направлениям, создавала свои объединения и придумывала к ним свои программные «манифесты». Так, молодые художники столицы, противопоставлявшие себя «Миру искусства», основали в феврале 1910 года свое общество «Союз молодежи». Целью этого объединения была пропаганда нового искусства: выставки, аукционы, встречи, дискуссии…

Летом 1911 года Лиза жила вместе с мужем в его родовом имении Борисково Бежецкого уезда Тверской губернии. Здесь она много и увлеченно рисовала. Известный театральный художник Дмитрий Бушен, двоюродный брат Дмитрия, на закате своих дней вспоминал, как они вместе «живописали» в одной мастерской. В сборнике Кузьминой-Караваевой «Скифские черепки» есть стихотворное послание, адресованное Бушену (Д. Д. Б.), младшему собрату по живописи:

Как радостно, как радостно над бездной голубеющей

Идти по перекладинам, бояться вниз взглянуть,

И знать, что древний, древний Бог, Бог мудрый, нежалеющий,

Не испугавшись гибели, послал в последний путь.