Свет жизни

Когда Кинзе исполнилось десять месяцев, матери сделали предложение выйти замуж, и она не задумываясь приняла его, потому что у нее не было работы и не было больше денег, чтобы купить хлеба для детей. Их семья переехала в другой дом. Си Мухамед, ее муж, имел еще одну жену, но у нее не было детей, поэтому ему нужна была другая. Он не возражал также взять Хамида, потому что девятилетний мальчик будет приносить пользу - пасти коз. Против Рахмы он тоже ничего не имел - семилетнюю девочку можно использовать для работы в доме. Но что касается младенца, то он хотел избавиться от Кинзы: она не могла принести ни малейшей пользы в хозяйстве.

- Многие бездетные женщины будут рады получить девочку, - заявил он. - Почему это я должен растить чужого ребенка?

Но молодая жена разразилась слезами и отказалась выполнять какую-либо работу, пока он не изменит своего решения. С большой неохотой ему пришлось согласиться, чтобы Кинза осталась на время. Больше об этом не говорили. Но, возможно, что-то было сказано в отсутствии Хамида и Рахмы, и вот поэтому, очевидно, их мать держала при себе Кинзу и была такой испуганной.

Сверху раздался голос, чтобы он шел быстрее. Хамид поднял глаза: под старой изогнутой оливой стояла его мать. В руках у нее было два пустых ведра, а за спиной привязана Кинза.

- Иди скорее, Хамид, - нетерпеливо повторила она. - Как медленно ты поднимаешься! Спрячь ведра в кусты. Я принесла их просто для отвода глаз, чтобы выйти из дома, если бы Фатьма спросила меня, куда я иду. Пойдем со мной.

- Куда, мама? - удивленно спросил мальчик.

- Подожди, пока мы не завернем за гору, - ответила мать, быстро поднимаясь по крутому склону, покрытому зеленой травой. - Здесь нас могут увидеть и донести Фатьме. Не отставай от меня!

Они торопливо продолжали идти, пока не завернули за гору и не скрылись от посторонних взглядов. Молодая мать присела, развязала узел и посадила ребенка на колени.

- Посмотри на нее хорошенько, Хамид, - сказала она. - Поиграй с ней и дай ей цветы.

Удивленный Хамид долго, внимательно смотрел на какое-то необычное лицо сестренки, но она не ответила ему на его взгляд и улыбку. Казалось, она смотрит на что-то очень далекое, а его совсем не видит. С внезапным страхом он провел рукой перед ее глазами, но она не шевельнулась, не моргнула.

- Она слепая... - прошептал он.

Губы у него пересохли, лицо побледнело. Мать кивнула головой и быстро поднялась.

- Да, - подтвердила она, - слепая. А узнала я об этом давно, но не говорила ни Фатьме, ни мужу, потому что когда они узнают, то заберут ее у меня. Зачем им обременять себя слепым ребенком? Она не сможет работать и никогда не выйдет замуж... - ее голос сорвался, слезы застелили глаза, и она споткнулась на неровной дороге. Хамид удержал мать за руку.

- Куда мы идем, мама? - снова спросил он.

- На могилу святого, - ответила мать, - она за тем холмом. Говорят, что он сильный святой и многих излечил, но я не могла прийти сюда раньше из-за Фатьмы. Она постоянно следит за мной, а теперь думает, что я пошла за водой, и нам надо вернуться с полными ведрами. Я хотела, чтобы ты пошел со мной, потому что дорога пустынная, и я боялась идти одна.

Они молча взбирались на холм, пока не достигли пещеры, скрытой в кустах. Кусты были увешаны кусочками грязной бумаги, привязанными нитками к веткам. И каждый кусочек хранил грустную историю: больные, бездетные, нелюбимые - все приносили свое бремя к праху этого мертвого человека, и все уходили домой без исцеления, без утешения.

Они положили ребенка у входа в пещеру. Мать низко поклонилась, призывая имя Бога, о котором она ничего не знала, и имя Магамета. Здесь была ее последняя надежда. Пока она молилась, небо покрылось тучами, и холодная тень упала на ребенка. Он вздрогнул и начал плакать, ощупью ища руки матери. Женщина со страстным нетерпением и надеждой всматривалась в лицо дочери, затем подняла ее, разочарованно вздохнув. Бог не слышал - Кинза по-прежнему оставалась слепой.

Хамид, сидевший недалеко на корточках, поднялся и вместе с матерью и сестренкой стал быстро спускаться с холма. Солнце уже почти скрылось за горами. Казавшиеся черными на фоне предзакатного неба аисты с шумным клекотом пролетели мимо них. Разочарованный Хамид, бунтуя в душе, сердито хмурился на заходящее солнце - какая от него польза? Его маленькая сестричка никогда не увидит солнце. Богу, очевидно, все равно, и мертвый святой не пожелал ничего сделать, чтобы помочь. Может, маленькие девочки вне его поля деятельности?

Так они дошли до колодца, не проронив ни слова. Хамид наполнил ведра водой, отдал их матери и бросился бежать в долину, чтобы забрать Рахму и коз. Он встретил их на полпути, потому что Рахма боялась и поспешила домой. Она взяла брата за руку, и козы, которые тоже хотели домой, беспорядочно сгрудились вокруг.

- Куда вы ходили? - спросила Рахма.

- На могилу святого, - ответил Хамид. - Рахма, наша сестричка слепая. Она ничего не видит, только тьма - вот почему мама прячет ее. Она не хочет, чтобы об этом узнали отец и Фатьма.