Свет жизни

Машина поднималась вверх, пока дорога не нырнула в прохладную тень соснового леса, где у подножья огромных деревьев росли английские бледно-желтые подснежники. Они остановились здесь, и тетя Розмари, не видевшая английскую весну лет десять, первая вышла из машины, радостно побежала к цветам и зарылась в их нежно-бледные лепестки. Все молчали от избытка чувств и глубоко вдыхали этот чистый, напоенный тонким ароматом воздух.

Дженни порхала от одной цветочной поляны до другой и, набрав полную охапку цветов, села на пенек и стала разбирать их. Солнце пригревало ее.

Девочка очень хотела рассказать тете Розмари свой новый секрет. Надо постараться сказать ей сегодня, потому что другого случая может не предоставиться, но она не знала, как начать и как сказать. У нее не было ни малейшего представления, как объяснить ей, что произошло. Она явно чувствовала, что с ней что-то произошло, и ей надо знать, что же будет дальше. Только тетя Розмари сможет ей это объяснить.

- О Боже, - прошептала она, - сделай так, чтобы тетя Розмари подошла и заговорила со мной здесь, чтобы я могла рассказать ей все.

И Бог услышал ее молитву, потому что через несколько минут тетя Розмари отделилась от остальных и направилась к ней.

Но хотя представился такой замечательный шанс рассказать ей, сидя здесь, в тихом лесу на пеньке плечом к плечу, Дженни не могла найти слов, с чего начать. Если бы тетя Розмари первая заговорила об этом. Но тетя молчала, а потом заговорила об английских лесах, но Дженни это ни капельки не интересовало. Ей сейчас был важен и интересен только один вопрос: что же произошло с ней два дня тому назад? Но чем больше старалась она выразить это словами, тем в большем затруднении она оказывалась. Вдруг ее глаза наполнились слезами, и она хотела начать, но тут мама позвала их обедать. Случай был упущен и другого, может быть, не будет.

За обедом она повеселела и ела с аппетитом, потому что горный воздух вызвал в ней сильный голод. После обеда они с отцом исследовали горный ручеек - это было так интересно! Но все время в сердце было болезненное чувство разочарования, появилось сомнение, радость и легкость исчезли.

Домой они ехали, когда предзакатные лучи солнца золотили верхушки горных пиков. Голова Дженни покоилась на папином плече. Теплый ветерок обвевал ее лицо, и Дженни сквозь полузакрытые глаза смотрела на мелькающие пейзажи.

Когда они проезжали по низкому лугу, местами покрытому водой, на котором пучками росли бледно-желтые нарциссы, жоккиль, она вдруг вспомнила, что завтра будет пасхальное воскресенье, и быстро села. Она любила этот день. На столе за завтраком у них всегда были белые лилии и нарциссы, крашеные яйца.

На ней всегда было белое нарядное платье и в волосах белая лента. После обеда она с родителями шла в церковь, что было волнующе и необычно. Насколько Дженни помнит, тот день всегда был солнечным, в парках полно колокольчиков, а сады покрыты белым цветом. Церковь тоже была украшена в белое множество нежных ароматных ландышей, белых и бледно-желтых нарциссов. Хор мальчиков в белых костюмах поет: "Иисус Христос воскрес!.. Аллилуйя!"

Здесь они не пойдут в церковь, потому что ее здесь нет, но, может быть, Дженни пойдет к тете Розмари с белыми цветами, и они вдвоем составят нечто вроде церкви. Может быть, тогда тетя Розмари заговорит опять о Боге, и ей легче будет рассказать.

Девочка положила свою руку на руку отца.

- Останови, папочка! - сказала она. Мистер Свифт остановил машину.

- Что случилось? - спросил он добродушно.

- Я хочу кое-что достать, - объяснила Дженни. Она выпрыгнула из машины и побежала назад, чтобы тетя Розмари не видела, что она делает. Девочка оббежала поле, собрала полную охапку цветов, завернула их в свитер и помчалась к машине.

- Что же ты достала там, Дженни? - спросил ее отец.

- Секрет, - ответила дочка. - Можно ехать дальше.

Миссис Свифт, наблюдавшая за своей подвижной девчушкой из заднего окна, улыбнулась и промолчала. И только тогда, когда нарциссы были поставлены в воду в кувшин и Дженни отправили спать, она узнала, для чего это было.

- Мамочка, - сказала Дженни, - завтра праздник Пасхи, а в пасхальное воскресенье всегда должны быть белые цветы. Можно мне встать очень рано и отнести тете Розмари эти цветы как подарок на Пасху?

- Конечно, можно, - ответила мама. - Я думаю, что это прекрасно. Она так добра к тебе, Дженни. Ты можешь идти, как только проснешься, и там можешь позавтракать. А я сейчас приготовлю тебе праздничное платье.

Мама поцеловала Дженни и вышла, а девочка, умиротворенная и полная надежд, тотчас уснула.

Проснулась она очень рано. Сторож на мечети призывал к молитве на рассвете как раз в такое время, когда в Англии звонят колокола, возвещая людям, что воскрес Иисус Христос.

Дженни с минуту полежала, вдыхая насыщенный цветочным ароматом воздух и следя за полоской солнечного света, появившейся из-за гряды гор. Потом вскочила с кровати, умылась, оделась, тщательно осмотрела себя в зеркале и вышла на улицу.