Свет звезды

Гейти закрыла глаза и глубоко вздохнула: она не переставала удивляться самой себе. Отчего ей так нравилось чувствовать прикосновение губ Астона к своим губам? Почему до сих пор она не перестает смаковать воспоминания о том, как неповторимо быть в его объятиях, крепко прижиматься к его груди, вдыхать его аромат, вздыхать от удовольствия? Необходимо отречься от нежных чувств и вновь вспомнить о том, как она поклялась заставить Астона заплатить за содеянное.

Не открывая глаз, Гейти склонила голову на спинку кресла и вернулась в мыслях к разговору с Мими прошлой ночью, когда служанка помогала ей раздеваться перед сном.

– Я, как вы просили, всех расспрашиваю о первой жене Астона. Джози – единственный темнокожий слуга, который работал в доме в то время, но он ничего не знает. – Она помолчала. – Вы знаете, что мистер Астон дал свободу свои рабам после того, как умер его отец? Гейти кивнула.

– Как вы знаете, некоторые из них остались. Однако Джолли не слишком хорошо отзывается о первой жене Астона, мисс.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Гейти, вспомнив, что речь идет о Джолли, старшей кухарке.

– Джолли сказала, что ее не любили и никто особенно не расстроился, когда она умерла.

Гейти вздрогнула от боли, которая глубоко пронзила ее сердце. Но гнев сразу же заглушил боль. Какие ужасные вещи сказала кухарка о ее сестре!

– Довольно-таки странное заявление, не так ли? А что ее супруг? – спросила Гейти, голос которой звучал хрипло. – Он-то, без сомнения, горевал, когда она умерла?

– Не знаю, мисс. Джолли рассказала, что она все время капризничала и жаловалась, несмотря на то что все старались заботиться о ней, изо всех сил помогали ей в ее положении. По словам Джолли, она большую часть дня лежала в постели – пила чай с печеньем. А когда спускалась вниз, то пыталась командовать всеми вокруг, включая мистера Астона и его отца. Они Ничем не могли угодить ей. Однажды за ужином она даже швырнула тарелкой в мистера Астона и разбила зеркало над камином в гостиной.

«Естественно, что они так отзываются о моей сестре», – подумала Гейти. Все это ложь! Она не собирается выслушивать подобные вещи. У Теодоры были свои минусы – но они есть у любого. Было несправедливо со стороны этой женщины говорить о ней с такой злобой.

– Ты... ты узнала, сохранили ли они что-нибудь из ее вещей? – спросила она мягко.

Мими взглянула на нее с сомнением.

– Джолли ни о чем таком не слышала. Не беспокоитесь, мисс. Мистер Астон не замешан в смерти бедняжки. Джолли сказала, что он как раз поехал в город, чтобы купить мисс Теодоре нитку жемчуга. Она говорила, что у каждой богатой женщины на шее должен висеть жемчуг, а у нее его не было. В этом жемчуге мистер Астон ее и похоронил.

Гейти внезапно очнулась и потянулась за иглой. Руки ее дрожали. Она не знала, почему ею овладело желание еще раз оживить в памяти разговор с Мими. Если Теодора и была требовательной, у нее наверняка были на это свои основания. Возможно, она не понимала, как ведется хозяйство в доме, а Астон скорее всего не потрудился помочь ей приспособиться к новой жизни. Теперь Гейти была более чем когда-либо решительно настроена на то, чтобы Астон женился на ней. Она заставит его заплатить за все отвратительные вещи, которые говорят о ее сестре.

Заслышав стук лошадиных копыт у входа в дом, Гейти отложила вышивание и поднялась с кресла. Все равно ей не удается собраться с мыслями. Скорее всего это кто-то из темнокожих слуг, но Гейти на всякий случай выглянула в окно посмотреть, не гость ли это. Ей надо каким-то образом выбросить из головы мысли об Астоне. Она отодвинула в сторону занавеску из прозрачной материи и увидела небольшую повозку – она остановилась рядом с коновязью у дальней стены дома. На козлах восседал Мейн. Гейти взвизгнула от восторга и побежала к парадному входу. После пяти недель отсутствия ее отец вернулся домой.

Она распахнула дверь, подобрала юбки и поспешила вниз по ступенькам. Одна из собак Астона выскочила из-за дома и, присоединившись к ней, с лаем побежала впереди.

– Папа! – закричала она. – Папа! Лейн при помощи Мейна вылез из повозки и, широко улыбаясь, повернулся к дочери.

– Ну, как тут моя девочка? – спросил он, широко раскрывая объятия.

– Я счастлива видеть тебя, папа. Как я рада, что ты вернулся! – Гейти обвила руками его шею. Она почувствовала облегчение и радость, когда поцеловала отца в щеку и еще раз обняла его, сияя от счастья. – Я скучала по тебе, папа.

– Я тоже скучал, Гейти.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Не обострился ли из-за погоды твой ревматизм?

– Все в порядке, дорогая. Ты же знаешь, что мне всегда лучше весной и осенью, когда и не слишком холодно, и не слишком жарко. И вообще это была очень приятная поездка. – Он с любовью потрепал ее по щеке. – А ты как?

– Очень хорошо, – ответила она с улыбкой, чувствуя, что теперь все будет в порядке, ведь отец вернулся домой. – Только скучала по тебе. Она повернулась к Мейну. – Спасибо тебе за заботу об отце.

Мейн застенчиво улыбнулся и сдернул шляпу с головы.