Света белого не видно

Но в другом конце барака уже кто-то новый начинал драться, не сойдясь в одной точке зрения, кто-то не мог поделить авторитет. А возле параши кто-то заметил пропажу, что в их стае завелась крыса. Все знали точно, что этой крысе теперь не жить. Мокрушники не любили котов и крыс, они их сразу убивали. На эти крики, заскочила охрана с резиновыми дубинками. Они не разбирая, кто учинил драку, били дубинками всех подряд, досталось и Кате. Но она этого ничего не чувствовала из рассеченной брови текла струйка крови.

– Вот, гады, зачем спящих бьют, – возмущалась, прикладывая к рассеченной брови железную холодную кружку, все та же женщина в возрасте. Сколько ей было лет, никто не разобрал бы. Она выглядела на все семьдесят. Но этой женщине было всего – навсего сорок пять. Это была не первая ее ходка. Она так прижилась на зоне, что уже и не представляла жизни без нее. Когда она «откидывалась», как она сама говорила, то у нее начиналась паника, она не знала, куда деть свободное время. На зоне у нее все было расписано по минутам, – в шесть тридцать – подъем, в семь ноль-ноль завтрак, в восемь – пошивочный цех, обед в двенадцать, прогулка в два часа дня, пошивочный цех до восемнадцати ноль-ноль, сразу ужин, в девятнадцать ноль-ноль – свободное время. В двадцать один час – отбой!

– А на воле, что? На воле одни зэки у власти, которые не хотят жить по понятиям, – смеялась Нинка-авторитет.

Сорокапятилетняя женщина все еще была Нинка. В своей жизни она не знала, что ее зовут Нина Николаевна. Зато точно знала, что она – Нинка-бандерша.

– А ты кто? – спросила она у Кати, подсаживаясь к ней поближе.

– Я учительница английского языка.

– Ты у нас первоход, значит, погоняло тебе дадим, – «Ангичанка», – сказала Нинка-бандерша. – Будешь нас английскому учить. Только я тебя не про то спрашиваю.

И Нинка показала Кате кольцо. Катя рассказала ей, все про своего отца, сказала, что он был смотрящим города Ростов. Нинка-бандерша хорошо осведомлена была насчет ростовских бандитов. И про Цыгана она тоже знала. Вот так папино кольцо второй раз спасло Катю.

«Папочка, любимый, ты позаботься обо мне там! Я знаю, ты – убиенный, а значит с Ангелами ты, помоги мне, пожалуйста!» – думала Катя, уставившись ночами в потолок.

На утро в камере Сизо все садились по кругу перед тем, как принимать таинство «Чифиря». Садились почему-то на корточки и передавали кружку по-очереди, глотков каждый должен был сделать только два, если кто из новичков делал по незнанию, – три, его дразнили «девочка». Но Катя даже не зная про это, сделала два глотка и ей стало не очень хорошо.

– Ты у нас не сердечница? – спросила Нинка-бандерша.

– А то мы быстро тебе карамельку подсунем, и будешь отдыхать сразу на небесах. Облегчим так сказать твою участь.

Катя не знала, что таким образом Нинка избавлялась от неугодных. Она держала свой барак в ежовых рукавицах. Конем передавала по леске записку в ближайшую камеру, кого ей нужно порешить. Но из-за стукачей, которые сдавали сокамерников начальству, начинался в камере «шмон». Эта была самая неприятная процедура, которую когда-нибудь испытывала Катя. Заставляли наголо раздеваться, заглядывали фонариком во влагалище, выискивая спрятанное от очков стекло.

– Не дай Бог, этой ночью себя кто сам порешит»! – кричали надсмотрщицы. – Утром устроим «шмон» всем заново!

Нинка как – то сразу прониклась к Кате особой симпатией, как к родственнице, как, к своей. Она отдала Кате фамильное кольцо, а Катя старалась никуда не лезть, никому не изливать душу. Она вообще старалась ни с кем не разговаривать. Но это многим не нравилось. Некоторые шакалы стали иметь на Катю зуб. Они шептались между собой, как ее спровоцировать, чтобы вывести из себя.

Но Нинка сказала всем: «Ша!» и все разом отбросили в сторону эту идею. Они понимали, что Нинка взяла ее под свое крыло не просто так.

– Да, хочет ее опустить, – шушукались они у себя в уголочке.

Но Нинка получила очередную маляву и сразу подобрела к Кате еще больше. Она пригласила ее к себе за ширму, угостила шоколадными конфетами, кофе и сказала, что ее дружок в общак подкинул очень хорошую мзду за нее. Теперь она может на нее рассчитывать. Катя очень удивилась, какой дружок подкинул денег в общак? У нее вообще-то не было никакого дружка. А тут еще он денег дал.

– Тебя скоро отпустят, он нанял самого дорогого адвоката, так что считай ты уже на свободе! – успокаивала Катю Нинка, читая очередную маляву.

Глава 26

И действительно Катю в скором времени выпустили. Ее провожали все девочки с такой любовью. Они подарили ей красивую кожаную куртку и такую же юбку. В общем, она вышла за ворота, как модель из тюремных палат. А многие охранники свернули голову, когда смотрели ей вслед.