Света и Камила

— Русский? Я видел их, когда они проводили суда по каналу, когда русские заменили сбежавших за границу лоцманов. Я видел их золотистые волосы. У русских голубые глаза и серые глаза. У них белая кожа…

Египтянин говорил несвязно. Он обрывал фразы, перескакивал с одной темы на другую, перебивал сам себя.

— …Вы видели Порт-Саид утром? — спрашивал он Ласточкина. И тут же, не дожидаясь его ответа, говорил: — Белый город. Голубой канал. А какой тростник по берегам — зелёный, как изумруд. Да, вы же моряк! Знаете! Утром воздух над каналом розовый. А подъёмные краны в порту совсем как жирафы. У нас ведь богатая и очень красивая страна. Снег. Нет, у нас не бывает настоящего снега. Но вы видели наши хлопковые поля? Это как белая зима у вас, в России. А жёлтый Нил! А Каир! Вы не были в Каире? Это очень большой город. Почти как Москва. Там есть новый район — Гелиополис. Вы знаете, что это значит? Гелиополис — город солнца. Да, это правильное название. Там очень красиво…

— Как вас зовут? — спросил Володя.

— Яхия. Яхия, сын Мустафы.

— Вы художник?

Яхия промолчал. А Ласточкин подумал о том, что он зря задал этот вопрос. Ну как можно спрашивать человека о профессии, которая, может быть, была его мечтой и только мечтой осталась! Молодой египтянин, с которым он познакомился несколько минут назад, чем-то покорил его, привлёк. Нельзя было сказать даже, что Володя увидел Яхию. Темнота ночи скрывала египтянина. Володя видел только контуры его фигуры — опущенные плечи, чуть наклонённую вперёд голову и руки, лежащие на коленях.

Молчали. И Володя не решался первым прервать это молчание.

Неожиданно Яхия спросил:

— У вас есть в России сестра?

— Есть. А у вас?

— Не знаю. Я потерял её в день, когда шли бои за Порт-Саид. Может быть, она спаслась. Может быть, живёт здесь, в городе, у добрых людей. А может быть…

Он молчал.

Володя расстегнул пуговицы на кителе. Было душно и парко, точно в бане.

«Порт-Саид большой город, — думал он. — Но ведь Москва во много раз больше. Неужели в Порт-Саиде нельзя найти девочку? Не прячут же её где-нибудь в подвале. А днём все маленькие портсаидцы на улицах, в садах и скверах. Если ходить изо дня в день, обязательно удастся найти девочку. Ну, не в первый день — во второй, в третий, в пятый…»

Яхия, будто он подслушал мысли Володи, сказал:

— Я ищу её каждый день. Хожу по городу, бываю в садах, в парках. Но мне трудно, очень трудно.

— Почему? — спросил Володя.

— В Порт-Саиде много детей. А у детей часто очень похожие голоса. Вот и сегодня мне показалось, что я слышу Камилу. Позвал, протянул руки — нет…

— Камилу?!

— Да. А почему вы спрашиваете? У вас в России нет такого имени?

— Нет, не в России. Я знал девочку, по имени Камила, здесь, в Порт-Саиде. Она была у нас на танкере.

Яхия вскочил. Он как-то странно провёл рукой по воздуху, быстро ощупал голову и шею Володи, стиснул его плечи.

— Говорите!..

Светало. В одном углу небо стало розовато-серым. Яхия стоял во весь рост — курчавый, смуглый, красивый. И теперь Володя увидел, что Яхия слеп.

32

Что мог Володя Ласточкин рассказать Яхии? Да, он видел, как раненую Камилу принесли на корабль, как ей переливали кровь. Всё, что можно было сделать для спасения девочки, сделали моряки советского танкера. Потом, когда кончились военные действия, автомашина Красного Креста увезла Камилу. Вот и всё. Больше Володя Ласточкин ничего не знал о судьбе сестры Яхии.

А отчего и когда ослеп Яхия?

Когда он бросил гранату в танк, его ранило, ослепило, и потом Яхия почти ничего не видел. Ведь танк этот был совсем близко. Может быть, Яхии и можно было бы спасти зрение, если бы сразу же его лечить. Но это не заботило захватчиков Порт-Саида. Когда в госпитале Яхия упал, от сильного сотрясения он окончательно ослеп. На следующий день интервенты уже покидали Порт-Саид. Придя в себя, Яхия узнал, что в Порт-Саиде интервентов уже нет. Медицинская сестра-египтянка поила Яхию из чашки с носиком, вроде маленького чайника. Ласковые руки гладили лоб и виски Яхии.

— Снимите повязку с глаз, — попросил Яхия.

— Не надо, — сказала сестра.

— Почему не надо? У меня болит голова. Я сильно ударился. Повязка давит голову. Снимите!

— Не надо.

— Сейчас день или ночь? — спросил Яхия.

Сестра молчала.

Подошёл врач. Он взял руки Яхии в свои большие тёплые ладони. От этого врача-египтянина Яхия узнал, что он ослеп.

— Успокойтесь, Яхия. — Врач крепко сжимал его руки. — Не надо, дорогой. Не надо. Это война. Она всегда приносит несчастья.

Всё лицо Яхии покрылось мелкими каплями. Красная струйка крови выступила на губе. Яхия прикусил губу…

33

Прошла война. Египтяне прогнали захватчиков. Египетский флаг снова поплыл по ветру над египетским городом и каналом.

А по улицам Порт-Саида, постукивая палочкой, шёл слепой Яхия, повторяя одно и то же имя:

— Камила! Камила!! Камила!!!

Сотни девочек, услышав это своё имя, откликались на него, подбегали к Яхии. Он клал им руку на голову, гладил по волосам.

Нет, это была не его Камила.