Светящееся пятно. Кольцо вечности

Агнес Мастерман в полном отчаянии глубоко вздохнула. Она всегда побаивалась Джеффри, и у нее не хватало мужества с ним спорить. Однако пора решаться, сейчас или никогда. И представив, как всю оставшуюся жизнь мучается в аду, который создал ей брат, она вдруг ощутила прилив храбрости. И слова, которые она прокручивала в голове много бесконечно долгих дней и бессонных ночей, сомнения, которые бередили ее израненную душу, вдруг ринулись наружу бурным потоком.

— Джеффри, я больше не могу! Не могу, правда! Скажи, что ты сделал с завещанием кузины Мэйбл! Ты нашел его и унес. Она сказала — отобрал. Когда я ее успокоила, она сказала, что достала завещание и перечитывала, а ты зашел и отобрал. Она была ужасно-ужасно испугана — я не должна была бросать ее в тот вечер… Джеффри, признайся, ты снова к ней зашел и напугал еще больше?

— Что за нездоровые фантазии, Агнес! — ответил Джеффри Мастерман. — Зачем мне было возвращаться? На следующий день я вернул бы завещание — если бы кузина Мэйбл не умерла во сне, — ну, посоветовал бы кое-что исправить… Увы, мать-природа распорядилась по-своему. Ты беспокоишься, что я тоже приложил руку? Слушай, если человек сердится, когда престарелые дамы обходят в завещании родных, это еще не значит, что он убийца!

Мисс Мастерман остановилась, глядя на брата с напряжением, казалось, сковавшим все ее существо.

— Джеффри, поклянись, что не возвращался, не запугивал ее, не трогал!

— Поклянусь, если хочешь. Только какой смысл? Факт есть факт. Я не возвращался.

Хорошо, что не стал спорить. Сестра явно поверила — расслабилась, успокоилась. Пару раз глубоко вдохнула полной грудью. Мастерман взял ее под руку.

— Пойдем. Стоять на месте подозрительно.

Они немного прошлись, и Агнес спросила уже другим тоном — более живым и естественным:

— А что было в завещании? Расскажи!

Джеффри рассмеялся.

— Ну ты-то в порядке! Ты свои пятьдесят тысяч получила — «дорогая Агнес Мастерман, которая всегда была ко мне добра». — Тут он опять зло рассмеялся. — А вот мне достались жалкие пять тысяч, и я никакой не «дорогой», зато целых сорок пять тысяч она решила спустить на какую-то благотворительность!

Щеки мисс Мастерман порозовели. Глядя на нее в эту секунду, можно было представить, как она выглядит, когда счастлива. Глаза заблестели, голос зазвенел.

— Джеффри, почему же ты молчал? Забирай деньги — мне они не нужны! Бери пятьдесят тысяч, а мне отдай свою долю. Пойдешь к адвокатам и скажешь, что нашел более позднее завещание. Скажешь — покойная спрятала в коробке из-под печенья. Чистая правда, между прочим, там она его и держала, бедняжка… И мы перестанем жить в сплошном кошмаре. Я просто умру, Джеффри, если ничего не изменится!

Она говорила тихо, однако голос ее дрожал от возбуждения. Даже шла она по-другому, слегка обгоняя брата.

Мастерман посмотрел на сестру с удивлением:

— Ну и ну, Агнес! Какая горячность! Если ты жаждешь отдать сорок пять тысяч на благотворительность, я мешать не буду. Не слишком ли твоей совести много надо?.. Так или иначе, завещание в кармане я не ношу, и Трауэр с Уэйкфилдом живут не по дороге, так что придется подождать возвращения домой. Там и решим — если, конечно, не возникнет осложнений с делом Порлока и не получит развития тема с шантажом. Так что, если хочешь увидеть завещание, уж постарайся держать себя правильно с ищейками из Скотленд-Ярда!

Глава 22

Вошедшего с веселым видом в кабинет мистера Кэролла сержант Эббот смерил холодным взглядом голубых глаз. И сделал вывод: притворяется. С одной стороны, Кэролл в некотором роде актер — чего еще ожидать. С другой стороны, возможно, что-то скрывает. Если верить Пирсону, ему есть что скрывать. Эббот хладнокровно выдержал ответный — довольно вызывающий взгляд — и взялся за карандаш.

Кэролл с готовностью обратился к главному инспектору:

— Я, конечно, никого из гостей не знаю, кроме мисс Лейн — ее я, разумеется, встречал. Однако с радостью помогу, чем только…

— Мистера Порлока вы ведь тоже знали? — перебил инспектор.

Мистер Кэроллл поднял свои асимметричные брови.

— Совсем немного, если честно. Встречались пару раз в разных домах, куда я приезжал по работе. Когда он связался со мной по поводу этих выходных, я…

— Он предложил вам выступить?

Более высокая бровь поползла вверх, а за ней и вся сторона лица поднялась в кривой улыбке.

— Дорогой мой, вы же познакомились с остальными? Бесплатно меня сюда и табун лошадей не затащил бы! Если честно, я даже собирался просить Порлока о прибавке.

Кэролл сделал красноречивый жест, словно махнув рукой на всех этих Тоутов и Мастерманов, откинулся в кресле и продолжил:

— Спрашивайте! Я к вашим услугам, хотя и не уверен, что смогу быть полезен. Видите ли, после шарады я был перемазан краской и пошел наверх, так что меня не было в холле, когда Порлока зарезали.

— Так я и понял. Вот рисунок мистера Лея, где изображено, где кто стоял после убийства, когда зажегся свет.

Инспектор передал бумагу через стол.

— Посмотрите, пожалуйста, и скажите: все ли верно?

Леонард Кэролл взглянул мельком, кивнул и отдал листок обратно.