Светящееся пятно

— Так, теперь понятно, откуда на этом выключателе его отпечатки. Если бы кто-то прикоснулся к нему после, отпечатки мистера Мастермена были бы стерты.

— А если он сам прикоснулся к нему снова?

— Не исключено. Но могли воспользоваться двумя другими панелями — у двери в гардеробную и на верху лестницы.

— Как раз под рукой у меня! — Кэрролл рассмеялся. — Жаль вас разочаровывать, но я даже не знал, что там есть выключатель. А если бы знал и собирался пырнуть ножом Порлока, лишив себя при этом солидного гонорара, то как бы мне это, по-вашему, удалось? Я должен был бы буквально слететь на крыльях вниз и снова взлететь наверх, чтобы оказаться там, где меня увидел Ли, когда зажегся свет. Боюсь, что это неосуществимо.

— Теоретически вполне осуществимо, мистер Кэрролл Соскользнуть вниз по перилам можно почти так же быстро, как слететь на крыльях. Мистер Порлок мог как раз повернуться к вам спиной, и вам оставалось только нанести удар в светящееся пятно. Что до подъема наверх, то, если бы вы перескакивали через две ступеньки, как сделали это раньше, по окончании шарады, то вполне успели бы подняться, покуда мистер Ли ошупью пробирался к парадной двери.

Лицо Леонарда Кэрролла приобрело довольно безобразный блеск — старший инспектор описал бы его как сальный. На его висках выступил пот, глаза забегали.

— Это шутка? — осведомился он через несколько секунд.

— На службе я не шучу, мистер Кэрролл, — ответил Лэм. — Вы заявили, что это неосуществимо, а я доказав вам обратное. Я не утверждаю, что это произошло в действительности, но теоретически вполне могло произойти.

Заметив, как напряглась рука Кэрролла, лежащая на колене, Фрэнк Эбботт поднял взгляд и увидел, что мышцы его лица и шеи тоже явно напряглись. Видимо, поэтому гневные слова, рвущиеся на язык, застряли у него в горле.

Лэм невозмутимо созерцал этот странный феномен внезапной немоты. Бросив взгляд на шефа, Фрэнк Эбботт сосредоточился на своих записях.

— Понимаете, мистер Кэрролл, — снова заговорил старший инспектор, — я обязан принимать во внимание все имевшиеся варианты, поэтому никак не могу согласиться с тем, будто вы не могли заколоть мистера Порлока — физически. Другое дело — был ли у вас мотив желать его гибели. Так, говорите, вы его плохо знали?

Рука, лежащая на колене, расслабилась.

— Можно сказать, вообще не знал. Пара случайных встреч в чьих-то домах, потом чисто профессиональный ангажемент… — Леонард пожал плечами.

— Вы имеете в виду, что знали его не настолько хорошо, чтобы из-за чего-то с ним ссориться?

— Так далеко я бы не заходил, — усмехнулся Кэрролл. — Поссориться можно даже с первым встречным, если у вас соответствующее настроение. Но этого едва ли достаточно для убийства, верно?

Лэм подумал, что мистер Кэррол очень скользкий тип, как угорь, и весьма быстро соображает. Замечательной сообразительностью, безусловно, обладал и убийца Грегори Порлока.

— Как сказать, — спокойно отозвался он. — Вы ведь ссорились с мистером Порлоком в этой комнате незадолго до обеда, не так ли?

— Я разговаривал с ним и выпил пару бокалов.

— Вы спросили у мистера Порлока: «Кто такой этот Таушер?», а потом назвали его проклятым шантажистом и заявили, что приехали сюда сказать ему это. А он ответил: «Вы приехали, чтобы спасти свою шею от петли».

Если первый тревожный сигнал вызвал испарину на лице мистера Кэрролла и ненадолго лишил его дара речи, то на сей раз допрашиваемый продемонстрировал куда большее самообладание.

— Что значит эта чушь? — осведомился Леонард.

— Ваш разговор подслушали, — объяснил Лэм.

Кэрролл и глазом не моргнул.

— Тогда тот, кто его подслушал, туговат на ухо. Порлок спросил меня, знаю ли я человека по имени Таушер, а я ответил, что в жизни о таком не слышал.

— Это далеко не все, мистер Кэрролл. Насколько я понимаю, этот человек был вражеским агентом и мистер Порлок предполагал, что вы встречались с ним, когда выступали на концертах в армейских подразделениях, вы снабжали его полезной для нацистов информацией… Нет-нет, подождите! Я вас ни в чем не обвиняю, а только говорю, что мистера Порлока подслушали, когда он выдвинул эту гипотезу. Согласитесь, что это весомый повод для ссоры.

Но Кэрролл лишь беспечно рассмеялся.

— Боюсь, вашему слухачу помешало пребывание по другую сторону двери. Жаль, что он не вошел в кабинет и не присоединился к нам — тогда бы он во всем разобрался. Порлок сказал мне, что Таушер был вражеским агентом, находившимся в Бельгии, когда я там гастролировал, и спросил, не встречал ли я его. Мне этот вопрос показался оскорбительным. Я понятия не имел о существовании этого парня, а тут мне объявляют, что он нацистский шпион, и спрашивают, знал ли я его! Кому бы такое понравилось? Признаюсь, я вспылил. Но вы ведь не станете убивать человека только за то, что то он проявил бестактность, верно?

Глава 23

— Ну… — произнес Лэм, откинувшись на спинку стула.

Фрэнк Эбботт перевел взгляд с двери, закрывшейся за Леонардом Кэрроллом, на лицо шефа. То, что выражал этот холодный и саркастический взгляд, едва ли понравилось бы мистеру Кэрроллу.

— Ну, сэр?

— Я спрашиваю вас.