Светила

Данстан, апрель 1863 г.

Сэр всю неделю я пребывал в глубоком унынии размышляя, действительно ли нашего отца Алистера Лодербека более нет среди живых как мне кажется. Теперь Лондон для меня что смутный сон. Я помню туман и чад – и не доверяю собственной памяти. На прошлой неделе я для эксперимента сел и попытался начертить на земле карту Саутуорка. Я очертания Темзы-то с трудом вспомнил, а из названий улиц – ни одного. Любопытно, а с Вами тоже так? Я не без удивления прочел в «Отагском свидетеле», что Вы теперь именуетесь гордым кентерберийцем. Я-то ощущаю себя англичанином до мозга костей.

Ваш,

Кросби Уэллс

Каварау, ноябрь 1863 г.

Сэр мне хотелось бы думать что Вам приятно получать от меня весточку-другую, но я готов смириться и с куда большей вероятностью того, что Вы их вообще не читаете. В любом случае писать мне в радость, оно и жизнь упорядочивает. Я с интересом прочел, что Вы сложили с себя обязанности управляющего Советом провинции. На приисках поговаривают, будто в Кентербери вот-вот начнется золотая лихорадка, раз уж в Отаго она сходит на нет; вот я и гадаю, а не пожалеете ли Вы о своем решении оставить столь высокий пост. За доходное месторождение тут награду предлагают, на приисках Каварау многие на это дело купились. Склоны тут крутые, обрывистые, небо глаза так и слепит. Я столько раз обгорал под солнцем, что контур воротника в шею прямо впечатался; больно, конечно, но зимние месяцы пугают еще больше – здесь в горном краю морозы ударят суровые. А если в Кентербери золото найдут, Вы будете снова баллотироваться на пост управляющего? Я не то чтобы к Вам с расспросами лезу, я просто любопытство выражаю насчет Вашего житья-бытья. В этом духе и подписываюсь,

искренне Ваш,

Кросби Уэллс