Светило малое для освещенья ночи

— И все же, Лушенька, я бы не хотела, чтобы вы ко мне как-нибудь недобро, человек все время куда-нибудь искривлен, и никто не умеет иначе. Но лучше, конечно, искривляться в правильном направлении. Вы меня прощаете? Вы сможете простить?

— Передо мной никто не виноват.

— И даже — он? — немного удивилась дама.

— Никто, — повторила Лушка.

— А вы могли бы, Лушенька… Вы могли бы, чтобы мои сыновья… Чтобы мне больше не жить в ванне?

Лушка заглянула в глаза сидящей перед ней женщины, увидела двух здоровых парней, пустую квартиру, из которой прогуляли всё, перебитую и заросшую плесенью посуду, болтающееся на проводе радио, со скрытым сарказмом вещающее о разборках в Государственной думе, и тоскующего с перепоя человека на полу, а второго почему-то не было, второго там совсем не было, он нашелся в другом районе, румяный и чистенький, с детской коляской и устрашающе преданной мордой полосатого боксера, который без спешки вставал между коляской и каждым встречным, молчаливо поощряя всякое невмешательство.

— У вас там не совсем порядок… Но в ванне вы жить не будете.

Дама перевела дыхание, стала суетливо искать в карманах.

— Лушенька, вот мой адрес. Всегда, в любое время… Лушенька, я вас прошу…

— Вы знаете, что у вас родился внук?

Дама опять задохнулась, рука неуверенно стала нащупывать сердце.

— Там, мне кажется, нормально. Во всяком случае, там есть собака.

— Собака?.. Господи, внук… Собака… Боже мой, лучше бы внучка?

— Да, да, — спохватилась Лушка, — я не настолько точно… Да, да, девочка.

— Ох, Лушенька. А то ихняя мужская цивилизация… Лишь бы не в ванне!

Она вдруг перекрестила Лушку и поклонилась ей головой и плечами. И удалилась.

У нее была походка достойной уважения женщины. Походка ей шла.

* * *

Оказалось, явился священник. Взволнованные женщины поднесли новость Лушке, сказав радостно, что ладно, новый главный все-таки ничего, принял во внимание всеобщую потребность, можно и креститься, потому что надо, пока не поздно, жаль — дамочка выписалась, а то бы без проблемы, а как к этому Гришина? Гришина ответила, что крещенная давным-давно и ничего против священника не имеет, а с удовольствием на все посмотрит. Умиротворенные женщины совсем прояснились и поспешили радоваться внезапному благому празднику в коридор.

Явление священника произошло через псих-президентский кабинет, куда гость, не отличаясь от прочих, вошел в брюках, а вышел в рясе. Зам тащил за ним тазик с водой, надо полагать — из водопровода, тазик был неудобен, зам напряженно старался, но внутри не мог преодолеть сомнения насчет водопровода, да и всего мероприятия, зам пошел на все почти с отчаяния, потому что в нем началось натуральное раздвоение между медициной и совестью, пусть, если сможет, поработает религия, лишь бы на пользу, и пусть в тазике водопровод, а сам тазик из прачечной, на всё это священник сказал, что всё дело в молитве и вере.