Светлая для Темного

Когда же Эзра внезапно расслаблялась, заливалась звонким смехом или забавно хмурилась, тепло наполняло грудь. Улыбка непроизвольно просилась на губы, и все время будоражило человеческое желание. Вспомнил! Это было как тогда… Когда юным воином, еще не заматеревшим и не огрубевшим в походах, возвращался домой с богатой добычей. Бросался к родным и, подхватывая одну за другой – мать, сестру, племянниц, детишек – кружил.

То ощущение парения в невесомости не сравнить с полетом по небу в ипостаси небрис. Хотелось орать во всю луженую глотку: «Как здорово просто быть здесь и сейчас!»

Оно вернулось, это чувство. Спустя века, когда уже забылось и само воспоминание, а холодное спокойствие, плотское и инстинктивное удовольствие жизни вытеснили эмоции. Оно вернулось.

И все бы ничего. Но навалилась идиотская скованность! Не мог стиснуть Эзру руками, как тысячу раз поступал с родными и близкими. Не мог кружить, вплоть до восторженного визжания. Просто не мог. Почему? Неужели всему виной воспоминания протеже Ария о прежнем мужике? Да еще какие! Исполненные тоски, боли… Никакая сайхийская выдержка не помогла Эзре скрыть печаль, отчаяние. И кто бы подумал, заподозрил, что жестокий и несгибаемый боец, король небрис, склонивший к безоговорочному повиновению даже более древних сородичей, почувствует… Не сразу удалось вспомнить эту эмоцию. Слишком давно было…

Тогда в сражении сгинул любимый брат. Соратник в походах, собутыльник в буйных гуляниях. Родной человек, которому доверял беззаветно, ему одному мог подставить спину.

При взгляде на окаменевшее бледное лицо того, за кого, не колеблясь, отдал бы жизнь, в душе что-то угасало – медленно, болезненно, опустошительно.

Краски мира потускнели. Звуки доносились будто со стороны. Холод и тьма поселились в сердце. Безразличие ко всему – к собственной жизни, утраченной в следующем бою, к судьбе похода, к богатой добыче, к женщинам. Все стало нелепым и ненужным. Грудь словно обвили прочные канаты – душили, ломали ребра, сминали внутренности.

Ощущение не проходило, пока вынырнувшее из тьмы существо не удержало умирающего в мире живых.

Мог ли предположить, что чувство вернется? Лишь потому, что глупая сайхийская девчонка собралась замуж за выбранного папаней жениха, будто на дворе все еще тринадцатый век и женщины – невольницы судьбы.

Избавление пришло неожиданно… Эзра принялась язвить, почти в стиле айнов. Чуть жестче, чем требовали изящные беззанские манеры, чуть ироничней, чем позволяли себе даже самые близкие. Тепло заполнило грудь. Путы, сжимавшие ее, пропали. Казалось, даже сердце начало выдавать удары. У небрис пульсировали сосуды, главный же мотор оставался недвижимым вместилищем крови. Пальцы рук и ног потеплели, улыбка никак не желала сходить с лица. Так хорошо давно не было. Давно? Пожалуй, никогда.

Запах Эзры не давал протрезветь, да уже и не хотелось. Больно приятно смаковать его на кончике языка. Нотка, напоминающая аромат смертных женщин, фейрийская, сайхийская и еще какая-то… Поклялся бы – подобной смеси не встречал ни в этом мире, ни в Беззане.

Нелепое, но упоительное ощущение счастья, восторга момента заглушало даже желание.

Допив мохито, Эзра перевела взгляд на стремительные па танцовщицы в стеклянном кубе. Интересно.

– Тебе нравятся танцы или голые девицы? – уточнил Дэл.

– И то и другое, – выпалила Эзра с легкой улыбкой. Глаза девчонки загорелись, как праздничные гирлянды, щеки чуть порозовели. Быстрая мелодия, сменившая тягучую и медленную, заставила Эзру пальцами выводить па на гладком столе.

– Любишь танцевать?

– Это было давно, – на лицо сайхийки набежала туча. Ну уж нет! Этого еще не хватало!

– Тогда – танцуй! – Дэл вскочил и со сверхскоростью небрис вытащил Эзру на подиум. Нечто вроде круглой сцены, почти в центре зала и на полметра возвышавшейся над ним.

Девчонка встала как вкопанная, оглядывая помещение с высоты нового места.

– Ну же! Боишься чертовых небрис? Стесняешься без компании? – сейчас в баре, действительно, оказалось больше темных сайхов, чем людей. Танцпол пустовал.

– Ничего я не боюсь! Уже поздно бояться! – серьезно произнесла Эзра, будто отвечала хорошо заученный урок.

Заиграла латинская мелодия… Девчонка выпрямилась. Теперь ее стойка чем-то напоминала балетную. Эзра сделала пару медленных движений, словно дегустируя ощущения, и начала танцевать.

Ух, ничего себе! Дэл отступил назад. Вот так зрелище! Низ живота окаменел, клыки царапали язык. Грудь как из насоса надували.

Движения Эзры не были натренированными и выверенными, как у балерин или танцовщиц. Скорее, свободными. Легкими. Естественными. Сейчас протеже Ария походила на великолепное грациозное животное. Каждый взмах ногой или рукой, каждый поворот бедра словно были продолжением ее сущности. Эзра вообще не смотрела ни в зал, ни на айна.

Дэл широко расставил ноги и сомкнул руки на животе. От подобного зрелища и прибалдеть недолго! Последний раз чувствовал себя так, упившись сайхийской крови, еще во время войны сверхов. Тогда мир в буквальном смысле чудился Раем!