Светлая душа темного эльфа

- Спасибо, - вернул он ей посудину. – Я Аарон из Трилистников, – и на всякий случай добавил. – Целитель.

- Я поняла, - кивнула прекрасная дева. – Завтра приду. Есть тебе можно, или лучше бульон?

- Можно понемногу.

Дева исчезла, а Аарон еще долго вглядывался в темноту, не зная, можно ли верить своим глазам, и только непривычная теплая сытость доказывала, что это был не мираж.

Весь день он проспал – было тепло, солнце не палило, а ночью она явилась вновь с кувшином воды и лепешками, которые он проглотил, даже не жуя.

- Номи, - позвал он, когда она уже собиралась ускользнуть. – Можно мне… до тебя дотронуться? Я все еще не верю, что ты настоящая.

Она решительно протянула тонкую белую руку через прутья клетки, и он сплел свои пальцы с ее. Его словно обожгло это невинное прикосновение, но он всё равно не хотел выпускать ее ладонь, пока она не потянула ее. Отпустил. Улыбнулся слабо.

- Спасительница моя…

Она закусила губу, немного побледнела и растворилась в ночи, а Аарон еще долго не мог успокоить бешено колотящееся сердце.

Утро вдруг началось с суматохи. Где-то кричали, причитали речитативом женские голоса. Эльф прислушался, но ничего не понял – говорили они явно на каком-то своем наречии. Но фигуру огромного орка, появившегося рядом с клеткой, не оценить не мог – такие гиганты встречаются нечасто. Судя по умным глазам и татуировке на лице – вождь этого поселения.

- Мне сказали, ты целитель? – сразу спросил орк. – Это правда?

- Да, - Аарон попытался выпрямиться, но уперся в потолок клетки.

- Моего сына укусила змея. Сможешь помочь?

- Давно? Это потому кричат? Я хочу взглянуть.

Орк кивнул, ухватился за прутья решетки и дернул на себя. Клетка рассыпалась, словно была не из палок толщиной в два пальца, а из соломы. Орк кинул в него длинную полотняную рубашку и веревку - подпоясаться. Эльф оценил.

- Веди, - скомандовал он, натягивая чистую одежду и мгновенно преображаясь. Аарон привык, что его все слушаются, как целителя, и сам не замечая, заговорил властно и решительно.

Орк привел его к толпе женщин, которые расступились, позволяя эльфу увидеть щекастого черного мальчишку. На вид ему было не больше пяти-шести лет; впрочем, так уж вышло, что Аарон куда лучше разбирался в человеческом возрасте, чем в эльфийском и уж, тем более, орочьем. Малыш верещал не хуже женщин вокруг, что было, по мнению целителя, неплохим признаком. Эльф опустился на колени и внимательно осмотрел две отметины от укуса и белое пятно вокруг них.

- Нож, огонь, чистую воду, - скомандовал он. – И ремень. Кто видел змею?

- Полосатая гадюка, - ответил из толпы уже знакомый мелодичный голос, от которого у Аарона по спине вдруг побежали мурашки. – Очень ядовитая, но сейчас не сезон.

- Хорошо, - кивнул эльф. – Эх, были бы мои травы при мне! А сейчас придется действовать жестко. Вождь! Держи ребенка, не давай ему шевелиться. Только не придуши ненароком. Спиртное есть?

Орк кивнул, беря мальчишку в свои большие руки и прижимая к груди. Тот даже немного успокоился. Аарону подали нож и миску с водой. Принесли глиняную жаровню с углями. Сунули в руки бутыль в оплетке, из которой буквально разило крепким алкоголем.

- Дайте ребенку выпить. Это притупит боль, - отрывисто сказал эльф. – Только не много, полчашки.

Мальчишка мотал головой, но отец зажал ему нос и ловко влил пойло в рот. От неожиданности ребенок глотнул и заорал с новой силой.

- Благослови, Господи, - прошептал целитель, уже прокаливший нож на огне, щедро плеснул на ножку ребенка из той же бутылки и быстрым движением полоснул кожу малыша. Как он и опасался, кровь уже не текла, даже при нажатии появились лишь густые черные капли.

- Молись, вождь, чтобы не пришлось отрезать ногу, - выдохнул Аарон, приникая ртом к ране и отсасывая зараженную кровь.

Молитва хороша, когда счет времени не идет на минуты или даже секунды. В экстренных случаях помогают старые добрые хирургические методы. Аарон отсасывал и сплевывал кровь до тех пор, пока она не перестала горечью разъедать его губы.

- Эй ты, эльфийка, - позвал он. – Попробуй, горькая?

Он протянул Номи перепачканные в крови пальцы, и она, не колеблясь, коснулась их языком.

- Нет. На вкус как кровь, - коротко ответила она, пристально смотря в глаза целителю.

- Зашить сможешь? У меня руки дрожат и в глазах темно, - он тяжело дышал и тер виски, понимая, что яд все же проник и в его организм, не мог не проникнуть. Еще мгновение – и он упадет без чувств.

- Смогу, - решительно ответила девушка. – Иголки нет.

Аарон трясущимися руками вынул драгоценную иглу и шелковую нить из кармана на поясе – он все же сберег ее, несмотря на все неприятности, случившиеся с ним, протянул Номи… и стало темно.

Очнулся он от того, что его лица нежно касалась влажная ткань. Приоткрыл один глаз.

- Номи, - прошептал он. – Что с мальчиком?

- Жив. Ногу я зашила, повязку наложила. Потом посмотришь.

- Сейчас.

- Ты лежи, ты сам чуть не умер.

- Я просто истощен. Это пройдет. Был бы здоров, даже не заметил бы. Пусть принесут ребенка.

- Ты ведь не успокоишься, да? – притворно нахмурилась эльфийка. – Ладно, я скажу.