Светлая душа темного эльфа

— Злюсь. Очень. Ты нарушила мой запрет и подвергла свою жизнь опасности. Но ругать тебя бесполезно. Во-первых, это и моя вина тоже — я не объяснил, почему нельзя выходить. А во-вторых, ты сумела постоять за себя.

Соломея сглотнула, опуская ресницы.

— Кто научил тебя драться мечом?

— Мама.

— Человечка? — Орр-Вооз усаживается на одеяла и притягивает девушку себе на колени. — Ты ведь наполовину эльфийка? — он разбирает волосы своей новой игрушки и прикусывает клыками длинное ухо. — Хотя можно было догадаться сразу. Тоненькая. Глазки красивые. И вообще вся такая изящная. Конечно, в свои годы ты выглядишь очень юно.

— Я полностью эльфийка, — пробормотала Соль, сладко вздыхая и ерзая. Его ласки и успокаивали, и возбуждали одновременно. — Дочь Авроры. Все знают про Аврору.

— Я не знаю, — шепчет Орр-Вооз, сминая тёмные кудри в кулаке и заставляя девушку запрокинуть голову. — И мне плевать.

Он неожиданно больно кусает Солу в плечо и тут же зализывает место укуса. Возмущенный вскрик перекатывается в стон. Этого достаточно, чтобы у орка полностью снесло башню. Нервное напряжение, злость, страх, который он пережил, узнав, что ее хотели изнасиловать, перетекает в жажду. У него трясутся руки от того, как сильно он ее хочет. Поставить бы на ней свое клеймо, чтобы никто даже взглянуть не смел, не то, что притронуться! Он, рыча, опрокидывает девушку на одеяла, задирает рубаху и, раздвинув ее колени, одним длинным движением наполняет ее. Соломея пытается оттолкнуть его, от такого грубого соития ей больно и неприятно, но проще сдвинуть гору. Он подхватывает её под ягодицы, безжалостно сминая их пальцами, и двигается грубо и резко. Вопреки здравому смыслу, у нее внутри начинается разливаться жар, а потом боль и вовсе исчезает. Его член скользит внутри, выбивая жалкие стоны и крики. Если тот, настоящий Орр всегда ее берег и был нежен, то этому, кажется, плевать на ее удовольствие, она только инструмент, и это странным образом возбуждает. Он разворачивает ее, ставит на четвереньки и буквально утыкает лицом в одеяло, а сам мнет большими чёрными руками ее белые ягодицы, раздвигает их, нажимая пальцем на звёздочку ануса. Соль дёргается в испуге, а Орр склоняются к ней ниже и хрипло шепчет:

— Не сегодня. Позже. Я возьму тебя везде. Сейчас ты не готова. Не хочу, чтобы ты пострадала.

— Нет, нет, — почти рыдает от страха девушка.

— Да, — довольно вздыхая, Орр-Вооз медленно проникает в нее, одновременно входя пальцем в ее зад.

Соломея кричит и бьется под ним, с ужасом осознавая, что получает извращенное удовольствие не только от его члена, но и от рук. Ее снова выкручивает сладкими судорогами так, что колени не держат. Она обмякает, дрожа, а Орр-Вооз резко выдергивает из её пульсирующего лона член и делает пару движений рукой. Горячее семя растекается по спине и ягодицам, и он опускает ладони, втирая его в нежную белую кожу.

— Только моя, — урчит он довольно. — Вся моя.

Соль тихо всхлипывает, ее плечи дрожат, и орк переворачивает ее, заглядывая в лицо, а потом гладит по волосам, словно ребёнка. Он совсем не понимает женщин. Вроде готов поклясться, что ей было хорошо, но почему тогда она плачет? Или всё же он был слишком груб и жесток?

— Так, говоришь, что ты чистая эльфийка? Только бракованная? Это хорошо.

— Почему? — хлопает мокрыми ресницами девушка.

— Детей не будет. У эльфиек дети только от своих.

— Ты уверен?

— Ещё ни разу не видел и не слышал про ребёнка эльфа и орка, — хмыкает Орр-Вооз. — Хотя по идее, орчиха могла бы родить метиса. Только не бывает так, чтобы эльф сделал ребёнка орчихе. Они, наверное, осторожны.

— Они не спят с кем попало, — возмущается Соль. — Они…

— Да конечно! Просто вслух не говорят. Кое-кто и в бордель захаживает, когда их никто не видит. Но ты права, это скорее исключение. Но наоборот-то бывает.

— Как наоборот? — не понимает девушка.

— Как у нас с тобой. Орки не церемонятся с пленницами. Но ни одна ни разу не понесла.

Соломея прикусила губу. Она разговаривала об этом с Галлой. Галла тоже эльфийка, и она прекрасно родила ребёнка от чужака. А все почему? Потому что песня Жизни. Без неё настоящего слияния энергий не происходит. Правильно говорит Орр. Не будет у них детей, пока они не завершат брак по эльфийским обычаям. Соломея малодушно обрадовалась этому. Детей она пока не хотела.

Она уже вообще ничего не хотела. Ей было страшно и непонятно. Вроде бы она любила Орра, но этого — боялась до дрожи. Предельно ясно, что он ее не любит. Хочет, бережёт, словно дорогую игрушку, по-своему заботится, но если она что-то сделает не так — насколько его хватит? Это настоящий Орр позволял ей быть капризной и вздорной, а при этом лучше молчать — целее будешь. И все же Соль малодушно радовалась, что она его жена. Ну, или не жена, но его женщина — это точно.

— Если будешь выходить из палатки, то меч носи с собой, тихо говорит Орр, гладя девушку по волосам. Ему нравится, что она льнет к нему, словно котенок. — Не хочу держать тебя, словно в клетке.

— Не боишься, что я убью часового и сбегу? — лениво спрашивает Соль.