Светлая и Темный

Молодой драк запальчиво произнес:

— Ей там не место, вы сами об этом знаете.

— Мы‑то знаем, но долго же вы… собирались ее забирать, — ядовито процедил Данкеро.

Гленир поник, опустил плечи и искоса виновато взглянул на Ноэль. Девушка же, невооруженным глазом видно, его ни в чем не обвиняла, наоборот, едва скрывала счастливую улыбку.

— Мы только две недели назад узнали о вашей неожиданной свадьбе… и гибели… и смерти Хасина, — признался он мрачно. Потом, в качестве оправдания — наверное, перед Ноэль — добавил: — Пока я собирал отряд и добирался сюда…

Ройван потрепал по холке своего коня и заинтересованно спросил:

— И что теперь будете делать?

Мои родственники озабоченно переглянулись. Еще бы, теперь задуманная ими кампания по взятию замка вообще потеряла смысл — я‑то живая. А еще любопытно, каким образом они сотню наемников набрали для осады замка. Ведь кузина рассказывала, что Гленир безземельный и бедный, а сие означает: воинов наняли под будущие дивиденды с моего наследства.

Дедуля подтвердил мои умозаключения:

— Миледи жива, и теперь… это сложный вопрос.

— Я так устала, можно спешиться, а? — потеребив за воротник мужа, шепнула, заставив его чуть наклониться ко мне.

Оба драка, старый и молодой, задумчиво посмотрели на нас. Кажется, я опять сделала что‑то не то…

Керо глубоко вздохнул, затем флегматично выдал:

— Давайте поговорим внутри замка. Женщины устали, хотят поесть и отдохнуть.

Мадеус, понимающе усмехнувшись, осторожно — заискивающе предупредил:

— Боюсь, Револейские не откроют ворота даже вам…

— Вы думаете? — бесстрастно спросил Керо.

Гленир пояснил, неохотно отводя глаза от Ноэль:

— Миледи жива, значит родичи Хасина будут настаивать перед государем о переходе права опеки к ним… как своеобразного наследства.

— Они вообще ни на что права не имеют! — зло возразила я. — Потому что брак с Мердоком не был…

— Сафи, девочка моя, я решу этот вопрос сам. — Оборвал меня на полуслове ледяной голос Сэбиана.

— Но… — попыталась сказать, что это самый простой путь подтвердить незаконность брака.

— Я! Сказал! Сам! — предупреждающе рыкнул грант.

Обиженно пожав плечами и надув губы, сложила руки на груди и замолчала. Правда, краем глаза снова поймала изумленные переглядывания родственников. Да и остальные смотрели на нас не менее шокировано.

Старший Сандерский неожиданно признался:

— Позвольте отметить, миледи, что вы очень изменились… с момента вашего второго замужества… и в гораздо лучшую сторону.

Я смущенно улыбнулась, мысленно отметая былые обиды. Потом и вовсе решила пошутить:

— При хорошем муже и жена станет че… э — э-э… приветливой дракой.

Дед с дядей поморгали, и, тем не менее, согласно хмыкнули.

Керо, отдав дань вежливости Сандерским, обратился к ближайшему наемнику:

— Щит мне… пожалуйста…

Затем, прикрыв меня щитом, двинул Трака к высокой каменной стене Хемвиля. Там, увидев меня, многие тоже удивились несказанно. Ворота открывать отказались. По — видимому, даже тот факт, что подопечная жива, не перевесил ее скверного нрава. Минут пять, пока выясняли кто и зачем, я смотрела на выглядывавшего из‑за бойницы толстого кругломордого драка, вступившего с нами в переговоры, чем‑то смахивающего на сову.

Эх, Сафиры на него нет! Потому что мой бедный зад болел немилосердно. Ноги затекли так, что я их уже не чувствовала, а конца — края Хемвильскому мирному процессу не было видно.

Разозлившись, не выдержав, заорала во всю глотку:

— Открывай ворота, иначе сейчас к земле обращусь и…

— И что? — истерично, но с вызовом проорал очередной Револейский.

— А то, стену снесу на фиг, — рявкнула в ответ.

Одновременно сняла внутренние щиты и заставила землю дрогнуть, от чего по стене побежала трещина и посыпались мелкие камешки.

Обрюзгшая, с двойным подбородком, физиономия драка, который смотрел на нас сверху, неожиданно вытянулась, а глаза округлились от ужаса — вылитая сова. Хм — м, оказывается, я ого — го — о, какая сильная и страшная! Мое самомнение раздулось до размеров прежде невиданных. С гордым видом я развернулась к мужу и торжествующе улыбнулась — пусть знает, что ему жена не тряпка досталась…

За нами восседали на лошадях темные воины. И мне уже не улыбалось, стоило увидеть, что каждый из них замер с поднятой рукой, и вокруг клубилась сама Тьма. Под мягким насмешливым прищуром мужа уныло вздохнула, теша себя надеждой, что выглядела не так жалко, как тот драк на стене, и отвернулась. Устало облокотилась на грудь Сэбиану. Спрашивается, зачем лезла в мужские игры?

Уже через минуту перед нами открыли тяжеленные кованые ворота. Далее старший представитель рода Револейских подписал отказ от всех претензий на опеку Хемвильской наследницы и весьма поспешно убрался с остальными своими родственниками, рыцарями и наемниками из замка.