Светлая Капелька в тёмной душе (СИ)

— Лучик мой. Куколка. Капелька… — шептал надо мной мужской голос, — держись малышка, держись.

В ответ я могла только всхлипнуть и снова застонать. Тяжесть руки на моей голове усилилась и немного прояснилось в голове. Я опять смогла приоткрыть, судя по ощущениям заплывший глаз.

— Тебе нельзя отключаться, Лилия, — настойчиво твердил мне голос. — Ну что ж они так долго?!

— Чернов, они здесь! — раздалось радостно сверху. Почувствовала дуновение лёгкого ветерка. Тьма словно выдохнула с облегчением.

— Сейчас всё будет хорошо, капелька…

Не сразу поняла, что дышать стало тяжелее от прямо таки сгустившейся надо мною Тьмы. Разной, колючей, злой, равнодушной, заинтересованной… очень разной. А потом почувствовала, как забрезжил рядом Свет. Никогда не встречала носителей Света. Но сейчас явно ощущала его. Ко мне прикоснулись тёплые руки.

— Сознание теряла? — Прозвучал совсем рядом приятный и мягкий голос, обволакивающий добротой, как тёплым пледом.

— Нет, я поддерживал её в сознание, — этот голос оказался еще ближе.

— Да уж вижу… Кирилл Аполлонович, вам придётся тяжело, после такой растраты энергии…

— Ты о ней думай, а не обо мне, — прорычал рядом Кирилл. — С собой сам разберусь.

Тёплые руки неизвестного мужчины прикоснулись к моему лицу даря, как нестранно прохладу (?!) Сползли мне на грудь и замерли, обжигая то огнём, то холодом. Я приоткрыла свой несчастный, но судя по всему единственный оставшийся глаз, и увидела льющийся из-под рук неизвестного свет. Повернуть или поднять голову, что бы увидеть необычного такого врача, мне не представлялось возможным. Малейшая попытка привела к ужасающей по своей силе и дикости боли.

— Тише, капелька, шшш, сейчас полегчает… — услышала я знакомый голос Кирилла сквозь собственный то ли вой, то ли стон. — Потерпи…

«Лучше бы мне отключили сознание, — угрюмо думала я, — хоть бы боли не чувствовала»

— Она отключается! — Взволнованный голос Кирилла…, и больше я ничего не слышала. И боли больше не было.

***

Мне не хотелось жить. Мне хотелось, наплевав на все правила и условности, разорвать Ортайла голыми руками. Я не сделал это лишь потому, что был слишком занят спасением своей капельки.

Одному Создателю известно, что я успел прокрутить в своей голове, пока бежал на крик Лилии. Даже предположил, что ей повстречался еще один из наших. Но реальность оказалась куда прозаичнее и куда страшнее.

Еще не видя её изломанного тела, еще во время спуска вниз, я знал, что ничего утешающего не увижу. Ну, нельзя свалиться в такую пропасть и выжить. Капельку спасло то, что она, судя по всему, скатывалась, а не просто улетела. А то бы расшиблась насмерть и сразу.

Темень была настолько кромешная, что даже хвалённое звериное зрение не помогало оценить всю степень жопы, в которой мы все оказались. Пришлось подсвечивать себе фонариком с телефона, ведь в абсолютной темноте не видит никто, даже вампиры, к которым я слава Создателю не отношусь.

Яркие куски света выхватывали из темноты разорванные и окровавленные части тела, изломанные конечности, рванные раны. Лицо было больше похоже на маску из грязи вперемешку с кровавым месивом. Одна бровь рассечена, на скуле скальпированная рана. Первым порывом моим было поднять крошку и бежать с ней на руках в больницу. Но от моего малейшего прикосновения, Лилия застонала, как под пыткой. Этот стон… он больно резанул мне по сердцу, даже моя Тьма заскулила, почувствовав беду. Я не решился больше трогать капельку, чтоб не сделать хуже. Всё, что было в моих силах — это позвать на помощь и поддерживать в ней жизнь, а её — в сознание до подхода тех, что умел возвращать с порога смерти. Уповать на человеческих врачей не приходилось ни в коем случае. Они не в состояние ей помочь. Как и я. Ну, не могу я лечить, не моё это призвание. Убить могу. Растерзать голыми руками могу. А вот вылечить… Разве что себя. И то — это не заслуга моего таланта врачевания, а просто прирожденная регенерация, подаренная Тьмой. Но и оставлять свой Лучик умирать я не мог, поэтому принял единственно правильное решение — я поддерживал в ней жизнь за счёт своей, надеясь не свалиться рядом без сознания, и продержаться до подхода помощи.

Я слышал, как Ортайл наверху бесновался и орал в трубку, нагнетая обстановку и поторапливая наших спасателей. Но это всё, что было в наших возможностях. Я никогда не чувствовал себя таким беспомощным, и уверен, что и у Алекса схожие ощущения. Ну, не привыкли мы быть беспомощными. Наши демоны даруют нам многие возможности, превышающие человеческие в разы. А потому такие внештатные ситуации больно бьют по демонической самооценке. И тем не менее… мой Лучик сейчас умирает у моих ног, а я ничего не могу сделать… только ждать… и молиться, чтоб помощь успела…

— Они здесь! — радостный крик Алекса сверху и я облегченно перевёл дыхание. Успели. Теперь спасут.

Я совершенно беспомощно смотрел, как мою капельку уносит на руках другой мужчина. Светлый. Он делился с ней своей энергией, поддерживая жизнь. Всё, что мне оставалось — идти следом и не вмешиваться. Рядом пристроился Ортайл.

— Как она?