Светлая сторона тьмы (СИ)

Соланж в недоумении смотрела на печальную мать, которая сделала что-то нехорошее, чтобы защитить своего сына. Но кто бы осудил подобное, ведь спасение семьи должно быть на первом месте. Разве не о такой жертвенности говорил Морган? Хотя какое отношение к судьбе тсаревны имели эти двое?

- Смотреть, как наша тсарица тает на глазах, и знать, что это из-за меня и этой проклятой травы, которую меня заставляют сыпать ей в еду, невыносимо! - шепот незнакомки проник в самое сердце Солы и ледяным оцепенением прокатился по всему ее разуму.

Что?

- Они убьют тебя, если я перестану, - руки женщины судорожно сжали лицо, а голос стал практически неразборчивым. - Ты самое дорогое, что у меня есть, мой милый мальчик, и я совершаю такое страшное преступление только из любви к тебе. Небо, как же ты жестоко ко мне!

Тсаревна даже думать была не в силах от тех страшных открытий, которые произошли по велению звезд. Неужели ее мать умерла не от болезни, а ее просто-напросто отравили? Как же отец допустил такое, ведь их еду пробовал специальный раб, она не могла быть опасна для кого-то выборочно!

Звезды не ждали, не давали возможности осознать масштабы трагедии, и показывали новые и новые события. Вот и Келин, как же все могло обойтись без него? Юный княжич под покровом ночи куда-то торопливо шел, весело насвистывая. Он был таким, каким его помнила Соланж еще до своего пленения, щеголеватый красавец, статный и самоуверенный. Когда-то любимый ею, хотя, была ли то любовь или просто единственное увлечение в ее жизни? Она ведь ничего не знала о том, кто должен был стать ее мужем, кроме историй, рассказанных им же. Даже о Найте и Форсе, и, чего греха таить, о Моргане ей было известно больше надежных и достойных доверия фактов.

Молодой человек пару раз оглянулся и неожиданно свернул с дорожки в густые заросли, за которыми оказалась небольшая полянка. С противоположной стороны появилась еще одна фигура, причем женская.

- Привет, - весело произнес Келин и поспешил поцеловать девушку ну очень страстным поцелуем.

Парочка обнималась, забыв обо всем на свете, на траву полетели сначала плащи, потом рубашка княжича, а Соланж было странно и неприятно наблюдать за чужими любовными играми. Будто почувствовав что-то, подружка Келина внезапно замерла и заставила юношу остановиться. Они оба тяжело дышали и лежали, расхристанные, на плащах.

- Что случилось, милая?

- Послушай, сегодня отец говорил, что твоя помолвка с тсаревной уже практически свершенное дело. Ты что-то не выглядишь как счастливый жених!

- Дорогая, ты же знаешь, что такое политически выгодный брак! Я люблю только тебя, но мне придется жениться на этой дурочке, чтобы моя семья получила такие выгоды, которые остальным даже не снились!

Девушка надула губки и отвернулась.

- Ты будешь принадлежать другой, и это мне не нравится!

Келин поспешил обнять подругу и заговорил с ней, как с неразумным ребенком. Видимо, новости о смерти матери как-то повлияли на способность Соланж чувствовать боль, а может, никаких чувств к этому обманщику уже не оставалось, но внутри от его слов ничего даже не дрогнуло.

- Тебя ведь отец тоже выдает замуж! - сказал молодой человек. - Но мы с тобой все равно будем встречаться, так даже удобнее. Отправлю тсаревну в загородный дом, твой муж тоже будет занят делами, уж я позабочусь, а мы будем, как и прежде, хорошо проводить время. Ну же, не дуйся! Все аристократы живут именно так: женятся по расчету, а любовников заводят по любви.

- Обещаешь, что так и будет?

- Разумеется!

Решив вопрос, примирившиеся любовники вернулись к прерванному занятию, а милосердные звезды сменили декорации, избавив Солу от необходимости подглядывать за чужим счастьем. Выходит, удачно не состоялась ее свадьба с этим испорченным типом, но врал он красиво и ей, и остальным своим женщинам.

Снова вечерние сумерки, вот и мама, только что это с ней? Красивая молодая женщина превратилась в собственную тень, темные круги под глазами и прозрачная сухая кожа делали ее почти старухой! Так вот что с ней стало от неизвестного яда, которым ее продолжали, наверное, кормить и в этом дальнем поместье, куда отец отправил жену в надежде на выздоровление.

Леа полулежала в глубоком кресле у самого окна, бездумно глядя в вечернее небо.

- Знаю, развязка уже близка, - прошептала она, обращаясь к первым выглянувшим звездам. - Вы будете со мной до конца, как всегда, мои дорогие. Об одном прошу, не оставьте моих детей. Слишком многое им предстоит, чтобы справиться самим. Эта болезнь отнимает у меня последние силы.

Раздался негромкий стук, после чего в комнату тсарицы вошел Маркус, уже взрослый, красивый мужчина с все так же упрямо приподнятым подбородком. Бедняжка, он всегда с кем-то боролся, с отцом, с чужими правилами и ненавистными традициями, а в тот момент он отчаянно заставлял себя не показывать, как его шокировало изменение во внешнем виде матери. Разумеется, она все заметила и поняла, но ничего не сказала.

- Матушка, как вы себя чувствуете? - тсаревич поцеловал хрупкую ладошку матери и опустился на колени перед ее креслом.