Светлая страсть тёмного мага университет некромантии

Я чуть не потеряла его, это придавало остроту нашим поцелуям, ласкам, словно в первый раз или в последний, но я заметила, что его кожа пышет жаром не от продолжения любовной игры. Рони было плохо. И я обняла его и отодвинулась.

— Познакомилась с ним, меня уже и целовать не хочешь? — с горечью спросил Рони.

— С кем с ним? У тебя жар, надо выздороветь, — я укутала одеялом это болтливое сокровище, с блестящими от жара глазами и пересыхающими алыми губами.

— Как ты его называешь, интересно узнать? — буркнуло сокровище, капризно поджав красивые губы.

— Кого? — не поняла я.

— Твоего нового знакомца, — продолжал злиться Рони.

— А? Светловолосого некроманта, который починил моего фамильяра? Так дело в том, что я не знаю, как его зовут. В моих мыслях он светловолосый незнакомец, — подоткнула я скинутое одеяло под бока Рони.

— То есть ты хочешь сказать, что не знаешь имени этого некроманта? — Рони отбросил одеяло и рассмеялся, поцеловал меня нежно, горячо и заглянул в глаза. — Его знают все, все в городе.

— Так ты про столицу толкуешь, а я из провинции, — улыбнулась я. — Поспи, я тебе, хочешь, расскажу что-нибудь?

— Расскажи, — согласился Рони, сворачиваясь клубочком на моих коленях и устраивая тяжелую пылающую голову на моих руках.

Он уснул в самом начале сказки о прекрасной принцессе-златовласке и ее рыцаре-темнейшем маге королевства снов и легенд — коронной истории моей няни. Я старалась дослушать эту сказку, которую няня рассказывала только по праздникам, до конца, но каждый раз засыпала приблизительно на середине, поэтому все равно не смогла бы рассказать, чем закончилась их история.

Я смотрела на его порозовевшее лицо, на закрытые глаза и длинные черные ресницы, на пряди темных волос, выбившихся из косы.

Дурачок-Рони, почему он не чувствовал, что его руки, пальцы, бесстыдные губы стали частью меня? А сегодняшнее его глупое бесстрашие и вовсе забросило его, ослабевшего, горячего от жара, с алыми щеками, с подрагивающими во сне ресницами и пылающими яркими губами в мое сердце.

Я люблю его.

Как это произошло?

Как я могла забыть все свои клятвы и решения?

Теперь до меня дошло, что мы не дети, оставшиеся без родителей дома, а влюбленные, урвавшие кусочек счастья, пока спящие боги не видели нас.

А если боги проснутся?

Надо успеть сказать ему, что никакие прекрасные незнакомцы уже не страшны, у него нет соперников, он — мой единственный.

Но единственная ли у него я?

Я убрала прядку волос со лба Рони, поцеловала осторожно его яркие губы.

«Спи, любимый мой», — прошептала одними губами.

И поняла, что на меня кто-то смотрел.

— Госпожа-некромант, к вам тут эти хотят пройти, — Флавиан загородил дверной проем собой, не давая войти Эллю и Ниги, действительно, яростно рвущихся пройти заграждение из костей.

Но где им справиться с моим сухопарым фамильяром?

— Я сейчас выйду, — застегнула платье и осторожно встала с постели.

Рони не проснулся, только сладко вздохнул и повернулся во сне.

Оставлять его нельзя, вдруг он сознание потеряет?

— Добрый день, господа-будущие студиозы, что случилось? — улыбнулась я красавцу-эльфу и понурому кособокому некроманту.

— Собеседование! Нас троих допустили до него. Сегодня в два часа пополудни, — эльф и некромант говорили вместе, переминаясь с ноги на ногу и размахивая руками в страшнейшем возбуждении, при этом Элль побледнел, а Ниги покраснел.

— Благодарна вам, господа, — поклонилась я. — Соберусь и пойду, можете не ждать меня. Я сама как-нибудь.

— Я не понимаю, почему за мной не прислали сразу же! — раздалось за порогом.

Король вошел без разрешения, окинул будущих студиозов злющим взглядом и уставился на меня. — Мой лучший друг — Иени ранен, а мне забыли об этом сообщить! Почему? Черная Авликая вас всех побери! — рявкнул король, упорно не замечая моих осторожных взмахов рукой.

— Что стряслось? Пожар? Или ограбление? — Рони сел на постели и увидел короля. — Э… но меня сносно подлатали, друг мой, вам не стоило беспокоиться.

— Увидимся на собеседовании, — выпихнула я Ниги, Элля и Флавиана за дверь.

— Целители займутся тобой, Иени, а я провожу барышню на собеседование, — король растянулся на подоконнике, оглядывая комнатушку Рони.

Я тоже осмотрелась, до этого как-то некогда было. Столичная гостиница отличалась от провинциальной разве что золотистым цветом шелка на стенах. Картины были странноватые, на одной был изображен дракон из кубиков и цилиндров, на другой — девица, без лица, но с такими треугольными грудями, что становилось страшно за того несчастного, который бы попытался обнять ее, она бы его проткнула насквозь.

Кровать, стол, кресло, шкаф — мебель была крепкая, но не новая, цвета черного кофе. Белье на кровати белоснежное, слегка накрахмаленное. Покрывало из золотистых, коричневых и белых лоскутков, наверное, очень оживляло комнату, сейчас оно было скомкано в кресле.