Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ)

— Не переживай, Суарес, Блэквел дал мне карт-бланш. У меня его золотая карточка, потому гуляем по полной, — она подмигнула, отчего девушка сглотнула. Упоминание имени куратора отозвалось тягучей, но приятной болью внизу живота, которая разлилась мурашками по ногам и свела коленки судорогой. Ведь он будет там… будет наблюдать… Как никогда Суарес захотелось стать настоящей красавицей.

Внутри бутика словно внутри сказочного дворца: полно света, который, отражаясь от большого количества зеркал в золоченых рамах, создавал ощущение нереальности происходящего. Светлая, закрыв ладошкой рот, чтобы неприлично его не раскрыть, едва сдерживала смех.

— Все хорошо?

— Я не верю, что все это — правда! — вокруг нее необычайно дорогие наряды из самых редких, изысканных тканей. Они искрятся стразами и блестками, струятся до мраморного пола, развешанные на вешалках или одетые на манекены. — Мне кажется, словно я замарашка, которую по ошибке записали в принцессы…

— Сегодня ты — настоящая принцесса, — утвердительно заявила Кристина и улыбнулась подоспевшему продавцу-консультанту. — Итак, у нас золотая карточка и два великолепных человечка, которых нужно приодеть, причесать, накрасить… в общем — программа максимум за минимальное время. Цель — посольский прием в отеле Сен Риаль.

— Поняла, — натянуто улыбнулась женщина, оглядывая светлую. Впрочем, золотая карточка в руках Кристины сделала взгляд на порядок теплее, а улыбку — шире. — Молодой человек одет вполне подобающе. Разве что, я бы поменяла галстук-бабочку и добавила карманный платок в тон рубашке. Остальное — великолепно. А вот с девушкой предстоит поработать. Как тебя зовут, красавица?

— Леа, — она положила ладошку в протянутую руку продавца-консультанта, получив одобрение от Кристины.

— Очень приятно, Леа. Я Лакшими. Проходи в примерочную, я принесу подходящие наряды. Позволь взглянуть на тебя еще раз.

Она покрутила девушку, осмотрела ее со всех сторон, наметанным взглядом выясняя размеры и отвела в примерочную, которую сложно было назвать таковой. Большая комната, отгороженная темно-зеленой бархатной шторой, имела широкое зеркало во всю стену, диванчик, кресло, столик с журналами, конфетами и угощениями. Через минуту внутрь вошла другая женщина, поставила бокал шампанского и спросила предпочтения на счет горячих напитков.

— Чай с жасмином, если можно, — осмелилась она, почему-то вспомнив Бри. Соседка по комнате всегда пьет этот чай и светлой он тоже понравился.

Через некоторое время, когда Леа уже успела полакомиться чаем с печеньем, проигнорировав алкоголь, принесли первое платье.

Черное с серебристо-фиолетовым отливом, до самого пола. Забравшись в это обтягивающее великолепие, светлая почувствовала себя змеей. Если точнее — королевской коброй. Наряд держался на груди благодаря внутренней силиконовой ленте, которая снаружи задекорирована полоской золотой тесьмы. Грудь разве что не вываливалась наружу, а все несомненные достоинства прямо-таки кричали, что их можно потрогать и приласкать. К тому же, при каждом шаге стройная ножка говорила «привет» и разве что не демонстрировала причинное место.

К Кристине и Фаруху выходить в подобном наряде Суарес не хотела, но пришлось. С торжественным лицом консультант продемонстрировала первый вариант, представив расположившимся в креслах гостям девушку с кислой физиономией:

— Что бы вы ни сказали, я в этом туда не пойду, — безапелляционно заявила Леа. Фарух, откровенно открыв рот, даже дар речи утратил. Слишком вульгарная сексуальность, никак не соотносилась с прежним образом его знакомой.

— Это точно, — темная ошарашенно поднялась и на этот раз не стала доверять выбор наряда консультанту. Предпочла сделать это сама.

Следующие платья были не в пример лучше. Небесно-голубая и хорошо накрахмаленная парча со множеством подъюбников, заставила светлую почувствовать себя раздутым облаком, хотя Фарух оценил наряд. Другое платье — обтягивающее кофейного цвета мягко струилось в пол, полностью закрывая руки, но оголяя спину почти до самых ягодиц. Спереди — воротничок-стойка и россыпь страз. Хуже всего в этой ситуации было Фаруху, поскольку вид преображенной Суарес заставлял его сердце биться чаще. Куда чаще, чем следовало. Он даже галстук-бабочку развязал, чтобы получить больше кислорода.

Но лишь шестой или седьмой по счету наряд покорил как сердце самой светлой, так и ее спутников. Она улыбнулась, глядя на себя в зеркало и снова вышла к Кристине и Фаруху, на этот раз без страха и стеснения, чувствуя себя настоящей принцессой.