Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ)

Парень лежал под коконом и сращивал сломанные ребра. На табло отсчитывалось время. Еще семь минут, и процедура будет завершена. Девушке стало не по себе. Подобная активность связана с ней. Не окажись она в академии, не погибло бы столько курсантов, не было бы ранений и разрушений. Утренние события вновь всплыли в ее памяти и запустили в душу свои холодные щупальца разочарования и самобичевания. Она мотнула головой и сосредоточилась на главном:

— Привет, — улыбнулась девушка, заметив, что Фарух открыл глаза. — Как ты?

— Нос и три ребра. Жить буду.

— Прости, — Суарес села на стул рядом с коконом. — Тебе из-за моей самонадеянности досталось. Я так хотела помочь девушкам, что совершенно не подумала о напарнике.

— Эй. У меня своя голова на плечах. Я старше и опытней, к тому же, одобрил твою импровизацию. Сам виноват, сам получил, сам пожинаю последствия. После миссии, которая завершена относительно успешно, нет места сожалениям. Только сухому анализу и выводам. Но не сразу. Не сейчас. Не по горячим следам. Разбор полетов, если не горит, всегда на следующий день. Ты успеешь успокоиться, все взвесить и трезво подойти к оценке собственного поведения. Сейчас мы оба не объективны. И, если кому и стоит просить прощения — так это мне. Ведь я ударил тебя…

— Сама виновата, сама получила, сама пожинаю последствия, — передразнила Леа, погладив свою щеку. Боли уже не было. Удар вызвал больше шума, чем последствий.

— Не знаю, как все сложится для нас завтра, но хочу, чтобы ты знала. Мне понравилось с тобой работать, — прервал неловкую паузу парень.

— Мне тоже. Это было… необычно! А где сейчас Кристина?

— Отправилась следить за Ринелем, я думаю. Меня она вышвырнула из машины почти сразу, как закончила с твоим электронным прикрытием. И правильно сделала. Сам бы я не ушел, пока бы не убедился, что ты в порядке. А так — пришлось добираться до академии и зализывать раны.

— Так много жертв, — поежилась Леа.

— Да. Немало. Вот, что бывает, когда нарушаешь инструкции.

Суарес задумалась. Слова ее напарника звучали неоднозначно. Да, патрульные, охраняющие разлом, судя по всему, нарушили инструкцию. Как и она. Только в случае с девушкой все закончилось победой: она добыла нужные и важные сведения, а в случае ребят — смертью. Смерть. Впервые эта хищница пролетела так близко с ней, впервые одарила ее своим дыханием. Возможно, следует поумнеть? Вряд ли куратор стал бы прерывать миссию без причины. Действительно стоящей причины. У него богатый опыт, великолепное чутье, но… чем больше Суарес думала, тем больше не понимала. Она не видела своих ошибок. Не знала, что они с Фарухом прогулялись по острию ножа, которое чудом не стало для них орудием, несущим гибель. Она не знала, что Ринель может поднять записи с камер видеонаблюдения и заметить, что Леа вообще не заходила в номер, но оказалась внутри, когда явился он. Может обратиться к управляющему, выяснить, какая горничная обслуживала номер, задать неудобные вопросы и узнать, как Леа попала внутрь на самом деле… Все это Суарес не учла, поскольку была ослеплена блеском победы.

Писк таймера вывел ее из раздумий. Кокон медленно растаял, выпуская пациента наружу. Фарух потянулся, слушая свои ощущения. Ничего не болело. Физических последствий миссии не осталось.

— Пойдем, я провожу тебя до корпуса.

Светлой было легко с напарником, а Фаруха она теперь воспринимала именно так — как напарника. Человека, на которого можно положиться. Они сдружились за день, что провели вместе, узнали много нового, поняли, что могут доверять и положиться в трудную минуту друг на друга. А в среде шпионов подобное — большая редкость. Они старались не возвращаться в разговорах ни к событиям утра, ни к миссии. Просто болтали ни о чем. О звездах и бесконечности космоса, о свежем дыхании ветра, о трудностях учебы. Внизу, возле проходной в корпус женского общежития, парень остановился и, смущенно улыбнувшись, поцеловал ручку своей спутницы:

— Спасибо тебе за прекрасный день и за великолепную миссию. Ты… необыкновенная.

Его глаза таинственно сверкали и манили. Светлая не удержалась и:

— Ну, что ты как чужой? — она крепко обняла друга и поцеловала в щечку. — Мне кажется, после сегодняшней миссии мы совершенно точно можем считаться друзьями. Верно?

— Друзьями, — разочарованно вздохнул Фарух, коснувшись кончиками пальцев щеки. Там, где ее коснулись теплые губы девушки, тронувшей его сердце. На крыльце она обернулась и задорно помахала ему ладошкой прежде, чем скрыться из виду.