Светлая в академии Растона: любовь или долг

Страха перед толпой светлая никогда не испытывала. Но вот находиться в центре внимания — не привыкла. Все взгляды были устремлены на нее. В ярком свете огней ее платье сияло, а она сама напоминала спустившегося с небес ангела. Ангела, чьи изящные очертания тела: острые белоснежные плечики, длинная шея, мягкие округлости грудок, осиная талия и стройные ноги сразили сердца многих присутствующих. Если не сразили сердца, то, во всяком роде, подняли… градус напряжения. После минуты шока, толпа загудела с новой силой и по новой причине. Леа едва не бросилась бежать со всех ног обратно в комнату, но понимала, чем чреват подобный поступок. К тому же, ее ладошка уже была сжата чьей-то теплой сильной рукой.

— Уже можно выдохнуть и улыбнуться, — скомандовал голос, вовлекая ее на центр танцевальной площадки, по которой уже кружили пары. Кажется, ее сознание попросту выключилось, и несколько минут проплыли мимо нее.

Кожу спины обожгло прикосновение ладони. Она испуганно подняла глаза. Перед ней — персональный мучитель. Темный маг и по совместительству куратор шпионского факультета. Серьезный и собранный. Смокинг с бабочкой смотрелся на нем необычно, но удивительно шел, придавая зловещему образу некоторую мягкость. Нерешительно вложив ладошку в протянутую руку мага, Леа вздохнула и тут же была притянута ближе. Так, что губами едва не касалась шеи господина Блэквела.

Она должна была срочно взять себя в руки и вспомнить, для чего здесь и что говорила по поводу соблазнения Бри. Мужчина должен подойти первым. Отлично. Это ей удалось. Вот он подошел. Обратил на нее внимание. Но что делать с объектом, чьего внимания добиться удалось, Леа не представляла, а Бри об этом не упоминала. Опытный агент знает: установление контакта — это лишь первая стадия. На второй следует удержание внимания. Благо, делать светлой ничего не пришлось. Инициативу в беседе держал темный маг.

— Больше не хочешь меня? — усмехнулся мужчина, припомнив курсантке вчерашний позор. От него пахло сосновой смолой и сладкой ватой. Светлая даже принюхалась, касаясь носом груди Этана. Мужчина мгновенно напрягся.

Эти запахи были отлично знакомы девушке, ведь ее каморка как раз располагалась возле парка аттракционов, окруженного соснами. В парке полно лотков со сладкой ватой, чей приторный аромат разлетается на мили вокруг. Она слишком хорошо усвоила, что совпадений в академии Растона не бывает.

— Вы что, были у меня дома? — возмутилась она, подняв на него глаза раненого олененка.

— А ты наблюдательна, светлая. То, что ты называешь домом, сегодня снесли.

— Что? — она даже остановилась. Леа была готова ко всему. Что в академии лжецы, предатели, убийцы, и просто мерзкие типы. Но зачем было разрушать ее дом?

— На том месте будет построен торговый центр. Но ты не ответила на вопрос, — привлекая девушку обратно к себе, проговорил Блэквел деловым тоном.

— Нет. Больше не хочу, — отрезала она, не веря, что коморки, в которой она провела без малого шесть лет, обустроила, как могла, больше нет. Она не одобряла торговые центры. Их итак слишком много.

По сути, теперь Леа и вернуться некуда. Друзья-бродяги, которые жили в такой же бетонной трубе неподалеку, наверняка разбрелись, Тор за решеткой, а она… она здесь. И ни одна живая душа не придет, чтобы заступиться. Захотелось плакать. Но стать сильной захотелось больше. Сильной, как героиня из ее любимой книжки — Приключения маленькой Лиззи. Она как раз в очередной раз перечитывала ее и оставила на матрасах, где спит. Прежде, чем навсегда покинуть место, называемое домом. Чтение — являлось отдушиной Леа. Удивительно, как много люди выкидывают книг. Не менее удивительно, как много из них хороших, добрых и мудрых. Она собрала целую библиотеку. Которой теперь не существует.

— Плохо. Для тебя. Ведь я определился со своими желаниями.

— И чего вы хотите, господин Блэквел? — с замиранием сердца спросила Леа, прекрасно зная, какой ответ услышит.

— Твой дар. Отданный добровольно.

— Добровольно? Я понимала, о чем вы попросите. Но добровольно? Вы в своем уме? Я никогда не лягу под вас по собственному желанию! Никогда!

— Хочешь поспорить? — лукаво предложил он, ухмыляясь. — Очередное пари от самоуверенной и наглой Леа Суарес, которое она проиграет.

— Нет, господин. Я учусь на собственных ошибках. И мне жаль вас разочаровывать, но ждать вам придется… — она картинно задумалась и затем добавила, — вечность!

— Месяц, — поправил он, слегка наклоняя девушку в танце.

— Не слишком ли самонадеянно, господин куратор? — в полной тишине слова прозвучали излишне громко и привлекли к себе внимание. Но вновь зазвучавшая музыка быстро стерла о них напоминание.

Когда дело касалось чести, скромность Леа отступала на задний план. Обижать ее никому не позволялось.