Светлана

Освобожденное колесо заскрежетало и закружилось, желтым цыплячьим пухом разлетелись подрезанные во­лосенки. Славик, сразу почувствовав облегчение, радо­стно засмеялся. Теперь смеялись все, смеялись неудер­жимо, а Наталья Николаевна весело сказала:

 — Тебе, Светлана, хирургом быть: рука твердая!

 — Она, Наталья Николаевна, не хирургом, она учи­тельницей хочет стать, — возразила Аня.

 — Для этого тоже нужна твердая рука, — сказал не­знакомый женский голос.

Светлана обернулась и только теперь заметила, что Наталья Николаевна вошла не одна.

Девочка с волнением всматривалась в лицо гостьи.

Где же, где же они встречались раньше?.. Нет, не встречались!

Немолодая уже, а глаза по-молодому живые и в светлых волосах ни одного седого не видно.

Красивая? Конечно, нет! Но у нее лицо, на которое приятно смотреть.

Вошедшая улыбнулась, и Светлана радостно вос­кликнула:

 — Я знаю, кто вы! Вы Костина мама!

Оказалось, что Зинаида Львовна приехала, чтобы позвать Светлану к себе на каникулы.

 — Наталья Николаевна разрешает. Если хочешь, можно прямо и поехать сейчас. Успеешь в полчаса со­браться?

Светлана вместо ответа бросилась к ней на шею и вы­летела из комнаты собираться.

Тем временем Зинаиде Львовне стали показывать детский дом. Славик тянул ее за руку:

 — К нам пойдемте!

Наталью Николаевну отозвали, и Зинаида Львовна осталась одна на половине малышей. У них была отдель­ная спальня, столовая и комната для игр.

Зинаиду Львовну сейчас же обступили ребята.

Девочки доверчиво сообщили ей последнюю новость:

 — А Вася дерется!

Драчун Вася, не обнаруживая никаких признаков раскаяния, уселся рядом с Зинаидой Львовной и завла­дел ее сумкой. Ему нравилось, что она щелкает, когда ее открываешь и закрываешь.

Вслед за Васей и другие ребята очень быстро освои­ли технику открывания и закрывания сумочки. Славик протянул ей книжку:

 — Почитайте.

 — Как тебя зовут? — спросила Зинаида Львовна.

 — Славик, — ответил мальчуган, прижимаясь к ней. Одна из девочек сказала с застенчивой улыбкой:

 — И меня спросите, как меня зовут.

 — А тебя как?

Она застеснялась еще больше:

— Ирочка.

Еще одну книжку с картинками просунули откуда-то из-под локтя, сзади, и раскрыли на коленях у Зинаиды Львовны.

 — Вы лучше эту почитайте.

Но читать было почти невозможно. Разноголосый шум в комнате и деловая суета, со стороны кажущаяся беспорядочной, напоминали уменьшенный во много раз зал ожидания на Казанском вокзале.

Так суетятся и так разноголосо шумят все довольные жизнью ребятишки — в школьном коридоре на перемене или в детском саду. Но было что-то отличающее этих малышей от ребят детского сада — какой-то особенный, ласковый интерес к каждому взрослому человеку, вхо­дящему к ним. И каждый взрослый человек, входящий в комнату, не мог не быть особенно ласков с этими ре­бятами.

Что удивляет и радует ребят в детском саду? Величина помещения, разнообразие и добротность игрушек. Но главное — энергичные товарищи-однолетки, с кото­рыми так интересно играть. Им весело всем вместе, но чувствуется, что за стенами детского сада у ребят есть другая жизнь. В особенности это бывает заметно к ве­черу, когда ребята чуть-чуть устанут, притихнут, начи­нают чего-то ждать, прислушиваться, посматривать на дверь...

Здесь, в детском доме, у малышей-дошкольников только одна жизнь — в этих стенах. Они привыкли друг к другу, им хорошо вместе, но даже самые маленькие, которые ничего другого не помнят, бессознательно тя­нутся к взрослым людям.

Не прошло и пяти минут, как Славик уже сидел на коленях у Зинаиды Львовны и, обняв ее за шею, шептал на ухо:

 — Я вас люблю!

Ирочка с озабоченным видом несколько раз выходи­ла в соседнюю комнату и возвращалась обратно. Потом попросила Зинаиду Львовну:

 — Вы зайдите к нам в спальню, там Сережа лежит, он болен, он вас еще не видел!

В спальне — в два ряда сияющие никелем и белыми одеяльцами кровати. На одной из них лежал серьезный мальчуган, подперев кулачками подбородок.

Зинаида Львовна подсела к нему:

 — Чем же ты болен, Сережа?

Он ответил с терпеливым вздохом:

 — Животиком.

Когда ребенок хворает в семье, сколько взрослых лю­дей хлопочут около него, волнуются, стараются развлечь! И порой сколько капризов в комнате маленького боль­ного!

В этой комнате тихо. Няня — за дверью. Она только иногда заглядывает проверить: спит Сережа или нет, не повысилась ли температура, приносит поесть. Она од­на, а ребят двадцать человек.

Что делает мальчуган? Он даже не умеет читать. Скучает? Должно быть, ребята, когда их так много, очень возбуждаются к вечеру, и самое разумное для больного — это именно поскучать, полежать в тишине. Но не всегда хочется делать разумное.

Пока Зинаида Львовна разговаривала с ним, в спо­койный, деловой шум игры ворвались высокие ноты — запищали девочки: драчун Вася опять ущемил чьи-то интересы.

На этот раз Ирочка не стерпела и дала сдачи. К пис­ку девочек присоединился громогласный мальчишеский рев. Захлебываясь от гневных слез, Вася выкрикнул:

 — Она меня ботинкой ударила!