Светлана Аллилуева. Пять жизней

Прошло лишь несколько часов после того как Светлана Аллилуева переступила порог американского посольства, а она уже вместе с Робертом Рэйлом (по данным КГБ его работодателем было ЦРУ) находилась в воздухе на пути в Вечный город. Утром 7 марта самолёт приземлился в римском международном аэропорту Фьюмичино (Rome Leonardo da Vinci — Fiumicino Airport), названном в честь Леонардо да Винчи.

* * *

Советское посольство в Индии было в шоке. В первые дни от Аллилуевой не было никаких известий и все сбились с ног, подозревая Динеша в двойной игре. Когда 10 марта Суров приехал в Калаканкар, в надежде её там разыскать, его настигло радиосообщение, что находящаяся в Риме Светлана Аллилуева, дочь Сталина, обратилась к американским властям с просьбой о предоставлении политического убежища.

Это была мировая сенсация. «Кто она?» — вопрошали миллионы людей, впервые услышав о том, что у Сталина была дочь. Семейная жизнь советского лидера была засекречена, но за рубежом знали, что у него были два сына и старший в годы войны оказался в немецком плену. В отличие от генерал-лейтенанта Василия Сталина, бывшего на виду у западных журналистов, о дочери мало кто знал. В Москве, и то лишь в последние годы, она общалась с послами Индии и ОАР, — но эти страны (одна только вышла из войны, а вторая усиленно к ней готовилась, в июне 1967-го получив Шестидневную) нуждались в военно-политической поддержке СССР и сотрудничали с советским правительством.

Западные корреспонденты, аккредитованные в Москве, ее не знали. Она виделась лишь в 1955 году со специально при ехавшим для встречи с ней Рэндольфом Херстом и с Эмману элем Д’Астье. Светлана всегда избегала публичности (скромность присуща её характеру) — и это дало возможность распространить в зарубежной печати заявление, что «Светлана Аллилуева — полусумасшедшая, и нельзя принимать всерьёз то, что она говорит».

Госдепартамент колебался, затрудняясь определить подлинное имя перебежчицы. Джордж Кеннан, бывший посол США в СССР,[96] в разных качествах проведший в Москве около девяти лет и считавшийся экспертом по России (он был автором книги «Россия и Запад при Ленине и Сталине»), когда ему позвонили из Вашингтона и задали вопрос о Светлане Аллилуевой, честно ответил: «Я не знаю, кто это такая».

После такого ответа Госдепартамент принял решение по временить и, не желая вляпаться в хитроумную ловушку, расставленную КГБ, дал указание Роберту Рэйлу до выяснения всех обстоятельств укрыть беглянку в нейтральной стране. Разумнее всего — решили в Госдепе — чтобы не быть втянутыми в конфликт, дать ей возможность в спокойной обстановке обдумать свои дальнейшие планы. Бывали случаи, правда редкие, когда советские перебежчики вспоминали о семьях и просились домой… Вдруг она одумается и захочет вернуться к детям?

Честер Боулз, посол США в Индии, самостоятельно приняв ни с кем не согласованное решение вывезти перебежчицу из страны, поставил Белый дом в сложное положение. В аэропорту Фьюмичино взволнованные служащие американ-с кого посольства в Риме сразу же отозвали Роберта Рэйла «для переговоров».

К Светлане он вернулся немного сумрачным, но чтобы не давать ей повода для беспокойства, не сообщил о негодовании итальянского правительства, разрешившего перебежчице пробыть в аэропорту только два часа, и об указании начальства совместно с коллегами из римского посольства найти для неё временное убежище. Без объяснения причин он сообщил ей, что планы меняются и некоторое время они должны пробыть в Риме. Рэйл упрятал её на маленькой конспиративной квартире, в которой она безвылазно провела три дня, не зная даже улицы, где она находилась, и видя из окон бельё, развешанное на верёвках на уровне второго этажа, будучи совершенно спокойной, не ведая ни о буре в газетах, ни о проблемах, свалившихся на американцев.

Квартирка, в которой укрыли Светлану, состояла из гостиной и спальни. Роберт и приданные ему в помощь сотрудники американского посольства разместились в гостиной. Чтобы перебежчице не было скучно, ей принесли журналы и книги, и она углубилась в чтение романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», который сотрудников Института мировой литературы заставляли критиковать, не позволяя прочесть.

Пока она наслаждалась чтением, в соседней комнате беспрерывно звонил телефон. Роберт получал противоречивые указания. Наконец он сообщил ей, что «в силу некоторых причин» она не может следовать сейчас в США и ей надо переждать в Швейцарии, чтобы выяснить, «как пойдут дела». Американцам удалось убедить Швейцарию предоставить беглянке трёхмесячную туристскую визу на условиях отказа от политической деятельности и от встреч с прессой. Светлана согласилась, и ей дали подписать соответствующую бумагу.