Светлана. Белая коза Альба

Великан этот Дед Мороз – следы огромные, от вмятины до вмятины почти три Светланиных шага. И елку себе выбрал по вкусу. Она не просто царапала снег ветками – она не помещалась на санках, она сгребала снег направо и налево, оставляя за собой широкую полосатую дорогу.

Светлана помчалась вперед по этой дороге. Обогнула забор, очутилась на незнакомой улице… Направо, налево… еще забор, еще поворот…

Большущая елка лежала так близко за углом, что Светлана чуть не споткнулась о ветки, еле успела затормозить.

Дед Мороз, длинный-предлинный, сравнительно еще молодой, стоял тут же, с папиросой в зубах.

Умаявшись и желая отдохнуть, он с задумчивым видом протирал круглые стекла очков.

– Здравствуйте, Дедушка Мороз! – выпалила Светлана.

На нее смотрели удивленные близорукие глаза. Дед Мороз неторопливо надел очки, отчего стал немножко похож на Аллу Нежданову, и приветливо сказал:

– Здравствуй, Светлана.

Теперь удивилась Светлана:

– Откуда вы знаете, как меня зовут? Ведь вы меня никогда не видели!

– Именно потому и знаю, что это ты. Всех остальных здешних ребят видел, а тебя нет. Значит, именно ты – приезжая.

– Но почему приезжая должна быть именно Светланой?

– Потому что именно Светлана приехала. И елку надумали делать как раз в честь твоего приезда. Как же мне не знать?

Он уже опять тащил за собой огромную елку, совсем скрывавшую маленькие узкие сани. Светлана бежала рядом, недоумевающая и заинтересованная.

– По-моему, ваша елка ни в одном доме не поместится. Она проткнет потолок.

Он с тревогой обернулся на елку?

– Думаешь, не поместится?

Они подошли к дому с большой террасой и беседкой в глубине сада. Елка, шурша ветвями, втянулась в ворота.

Хлопнула дверь, на террасу выбежала очень красивая девушка в джемпере, с длинными, по колено, каштановыми косами, и крикнула:

– Так я и знала!.. Что же ты наделал, Алешка? Разве это комнатная елка? Такую в Москву везти и поставить на Пушкинской площади!

– Надя! Надя! – взывал через форточку женский голос. – Как же можно раздетой! Вернись! Простудишься!

Надя обернулась:

– Мама, посмотри, какую нелепую елку Алеша принес!

– Алеша! Что же вы наделали! – Это уже из форточки.

– Не беспокойся, Надюша. Александра Павловна, не беспокойтесь, мы ее подрубим!

Не было, не было такого длинного в Костином альбоме, его нельзя было бы не узнать!.. Сосед? Двоюродный брат? Светлана стояла у ворот. Невозможно было уйти.

Надя заметила ее:

– А это Светлана? Я тебя сразу узнала, Костя рассказывал. Что же ты стоишь? Давай будем знакомиться.

«Дед Мороз», «Алешка», «Алеша» был наконец официально представлен. Но что значит фамилия и такие ничего не говорящие слова, как «мой товарищ»?

Невозможно было не войти вместе с ними в дом, когда Надя пригласила войти.

Хорошая квартира, гораздо больше, чем у Зинаиды Львовны. Очень красивая мебель. Зеркальный шкаф, отдельно зеркало из трех частей на лакированном столике. Даже неприятно как-то: всю тебя видно сразу – и спереди, и с боков, и с затылка. Непонятные кэлькэшозы в этой квартире недопустимы. Диван и кресла, обитые шелком, с деревянными, должно быть красного дерева, спинками.

На такой мебели нельзя сидеть, поджав под себя ноги, даже развалиться нельзя, нужно сидеть выпрямившись. Странное дело: квартира большая, а свободного пространства здесь даже меньше, чем в маленьких комнатах Зинаиды Львовны. Уж очень загромождают здесь вещи.

На столике около зеркала, на полках, развешанных по стенам, стоят бесчисленные вазочки, рамки, фарфоровые собачки и котята, фарфоровые старинные пастушки и пасту шки.

И все это бьющееся, все требует заботливого ухода. Светлана осторожно дотронулась пальцем до собачьей фарфоровой головы… Ни пылинки! Должно быть, Надина мать целыми днями ходит от одной собачки к другой и вытирает пыль мягкими тряпочками. А там и вечер настанет… Когда дойдет очередь до самой последней собачки, с самой первой опять уже нужно стирать пыль.

Должно быть, поэтому у Александры Павловны такое озабоченно-обиженно-страдальческое выражение лица. Красивая даже… только тусклая какая-то она. Вообще у нее такой вид, будто она долго лежала в сундуке, пересыпанная нафталином – от моли, а моль, не боясь нафталина, все-таки погрызла ее немного.

Надя не похожа на мать, и в комнате у Нади ни одной фарфоровой собачки нет. Большая картина на стене, чертежный стол и много толстых учебников…

Надя похожа на отца – лицом, конечно, а не фигурой. Он такой большой и широкий, даже грузный, медведеобразный какой-то. Надиного отца Светлана увидела вечером, когда пришла к Зиминым на елку вместе с Зинаидой Львовной.

За чайным столом сидели какие-то специально подобранные благонравные дети и вежливо разговаривали, не прислоняясь к спинкам стульев. А Надин отец ходил по комнате в огромных, выше колен, арктических валенках. Тесно ему было здесь, и главной его заботой было не зацепить широкими своими локтями благонравного ребенка с одной стороны и какую-нибудь драгоценную вазочку – с другой.

Надин отец приехал только на днях, вернее, прилетел из Сибири, по своим служебным делам и задержался в Москве.