Читаем Светлана полностью

Светлана

— Сядь, девочка. Светлана, перевести тебя в другую школу очень просто.

Светлана прошептала, вцепившись в ручки кресла:

— Вы не думайте, что мне это так просто!

— Голубчик, я не говорю — просто для тебя. Я говорю, что это очень просто устроить. Но мне хочется убедить тебя, что ты неправа. Светлана, помнишь, в прошлое воскресенье Елена Михайловна играла и тебе очень понравилось… Помнишь, ты сказала: «По клавишам вода бежит». Помнишь, как называлась эта вещь?

Светлана неуверенно и удивленно спросила:

— «Прекрасная мельничиха»?

— Да. А ты знаешь, кто ее написал?

— Нет, я не помню.

— Ее написал Шуберт, немецкий композитор. Вот его портрет висит, рядом с Чайковским.

Светлана положила руку на черную зеркальную поверхность рояля:

— Я не знала, что вы играете…

— Мальчики учились… Мой старший сын хорошо играл.

Наталья Николаевна неожиданно встала и подошла к книжному шкафу:

— Хочешь, почитаем стихи?

Светлана так удивилась, что не сразу могла начать слушать.

…Не пылит дорога,Не дрожат листы…Подожди немного,Отдохнешь и ты.

Маленькое стихотворение, всего восемь строчек, а как много в нем сказано и как все-все видишь!..

Светлана прошептала:

— Я помню, это у Лермонтова, в собрании сочинений.

— А видишь, что тут сверху написано? «Из Гёте». Ты еще что-нибудь Гёте читала?

— Ведь это он «Фауста» написал? — спросила Светлана. — Только я не читала.

— А «Лесной царь» в переводе Жуковского знаешь?

— «Лесной царь» знаю.

— А вот еще другого немецкого поэта Лермонтов переводил. Видишь: «Из Гейне».

На Севере диком стоит одинокоНа голой вершине сосна…

Хорошие стихи, правда?

— Правда.

— А ты знаешь, что, когда Гитлер пришел к власти, книги Гейне сжигали на кострах?

Светлана спросила:

— Почему?

— Ты еще очень мало знаешь, девочка! Бывают книги-враги и бывают книги-друзья. У нас много книг-друзей, написанных на немецком языке. Не все немцы такие, каких довелось тебе увидеть! На немецком языке писали Маркс и Энгельс… Не только книги давно умерших писателей были врагами Гитлера. В Германии было очень много антифашистов и до войны и во время войны… Ты о Тельмане что-нибудь слышала?

Светлана сказала:

— Ведь это же в Испании был отряд имени Тельмана?

— Да, и в нем сражались немецкие антифашисты. А Тельман тогда сидел в тюрьме. Одиннадцать лет он пробыл в одиночной камере. Это был очень смелый и очень мужественный человек…

Светлана слушала, не поднимая глаз.

Как странно: немец — верил в победу Красной Армии! В самый тяжелый год отступления, когда немцы стояли под Москвой… Как жалко, что он не дожил до конца войны! Они его убили…

— Светлана, а ты знаешь, что сказал о немцах Сталин? «…Гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остается».

— Когда он это говорил? — глухо спросила Светлана.

— Двадцать третьего февраля 1942 года. Перед этим немецкие войска доходили почти до самой Москвы и были разбиты. После этого был Сталинград. Это приказ народного комиссара обороны в день двадцать четвертой годовщины Красной Армии. Светлана, твой отец и мои сыновья были офицерами Красной Армии. Они сражались с захватчиками, которые хотели поработить нашу Родину… Но наши солдаты не уничтожали немецких солдат именно как немцев, из-за ненависти ко всему немецкому. Девочка, я знаю, что это нелегко… Но и мы с тобой не должны ненавидеть народ, язык народа…

У нее были слезы на глазах.

Светлана сказала прерывающимся голосом:

— Это вы из-за меня! Это я вас…

И уткнулась лицом в колени Натальи Николаевны… Провожая девочку, Наталья Николаевна дала ей свой пуховый платок:

— Вечер свежий, а ты без пальто.

Светлана хотела сказать, что добежит и так, но вспомнила, что Алла, может быть, еще ждет в саду, и послушно закуталась. Платок был большой и очень теплый. Светлана еще немножко задержалась в дверях:

— Наталья Николаевна, а можно сделать так, чтобы меня по немецкому не спрашивали завтра… и еще несколько дней? Я хочу ответить хорошо. Ведь я… ведь я совсем немецкий не учила! Ни разу!..

— Я позвоню завтра в школу, — сказала Наталья Николаевна. — Я сама об этом попрошу.

В саду пахло осенью, грибами и сыростью, как в лесу, белыми табаками. Но было не совсем темно, потому что окна не завешенные, а на улицах — фонари.

— Алла, ты?..

Алла сказала:

— Какая ты тепленькая вся, пушистая!..

Девочки, обнявшись, подошли к белой клумбе, потом, шурша листьями по дорожке, — к темному забору и опять к белой клумбе.

— Как я рада, что ты не уйдешь из нашей школы!

А ведь Светлана ей ничего еще не рассказала!

Вот опять прошуршали под ногами листья… Девочки ушли в темноту. Широкие ветки заслонили свет фонарей.

— Алла, давай будем дружить.

— Мне тоже хочется.

— Алла, а это ничего, что я с другими девочками дружу в нашем классе?