Светлана

Значит, здороваются все-таки. А ездят в разных вагонах. Но ведь они встречаются каждый день в институте. Как встречаются? Непосвященным, может быть, даже ничего и не заметно. Обмениваются такими хладнокровными фразами:

«Здравствуй, Алеша».

«Здравствуй, Надя».

«Как сдал сопротивление материалов? Опять отлично? Что ж, поздравляю».

Или просят друг у друга:

«Дай мне, пожалуйста, твой кронциркуль…» или что там у них? Термодинамику? Счетную линейку?

А выходя из института, садятся в разные трамваи.

Во всяком случае, если Надя сядет в моторный, Алеша — в прицеп…

Еще долго спустя, когда Светлана вспоминала дедушку Мороза, не принесшего Наде елку в новом, 1946 году, она видела перед собой спокойное лицо и беспокойные пальцы, складывающие газету так, как никто газету не складывает.

XXXVI

Снег шел лениво, но настойчиво, и дворники не успевали убирать его. Он был пухлый, легкий и хорошо склеивался.

Возвращаясь из школы, Светлана захватывала полную горсть и лепила на ходу разные смешные фигурки. Потом прилаживала их вдоль дорожки на сквере и у калиток домов в переулке, на видных местах, чтобы прохожие, которым самим некогда было лепить, могли все-таки получить удовольствие.

— Девочки, обязательно сегодня во дворе снежную бабу слепим!

— И гору! — в один голос поддержали Аня и Валя.

— Правильно. Для нас — большую, а для малышей — маленькую.

— Славик захочет с большой горы кататься, — сказала Аня.

— Да, пожалуй, — согласилась Светлана. — А Оля будет кататься с маленькой — она у нас трусиха. Смотрите-ка, девочки, — Светлана остановилась у ворот: — у нас в детском доме сегодня гость!

— Где? — спросили девочки, озираясь кругом.

— Я же говорю: в доме.

— Откуда ты знаешь? Не видно никого.

— Да уж знаю. Мужчина. Может быть, даже, военный. Во всяком случае — в сапогах.

— Ага! Ты по следам! — засмеялась Аня. А Валя прибавила:

— Это, должно быть, твой лейтенант.

— Нет, — сказала Светлана, — у Кости не такие большие сапоги. Это кто-то незнакомый. И пришел уже давно — не меньше часа тому назад.

— Откуда ты знаешь, что не меньше часа?

— Потому что наши девочки из школы вернулись час тому назад, а он раньше. Видишь — Олечкины ботики прямо по сапогам…

— Почему ты знаешь, что это именно Олины боты?

— Знаю! Ей вчера Юра пятки отремонтировал. У нее теперь совсем особенные следы!

Светлана взбежала на ступеньки — дверь сама открылась навстречу: должно быть, Тамара Владимировна увидела их из окна. Что-то случилось. Тамара Владимировна приложила палец к губам и показала на дверь кабинета:

— Раздевайтесь, девочки, поскорее и проходите в столовую.

Стол был уже накрыт к обеду, но никто не садился, Ребята стояли кучками и подавленно молчали. Светлана не увидела льняных Олиных косичек, всегда приметных издали.

Она подошла к второклассницам и спросила шепотом, подчиняясь общему настроению:

— А Оля где? Девочки, что тут у вас?

— К Оле отец приехал.

— Отец приехал? — радостно переспросила Светлана.

— Так ее папа жив?

— Да, жив, — резко ответил Юра. — Думали, что он погиб… Очень ранен был тяжело… Он танкист, в танке горел… Лицо у него обожжено. Теперь приехал, а Славка и Оля не узнали его… Они его боятся! Глупые они!.. Я бы…

Он отошел, сжав кулаки. Светлана, сама не зная зачем, шагнула к двери в коридор. Девочки остановили ее.

— Ты в нашу комнату сейчас не ходи. Туда Оля убежала, Наталья Николаевна там с ней.

— А Славик где?

— Он с няней.

— А… папа их?

— В кабинете Натальи Николаевны.

Вожатая сказала:

— Так неудачно получилось! Он, как пришел, спросил Наталью Николаевну. А тут как раз девочки из школы вернулись, и Славка выбежал в переднюю — Олечку встречать. Девочки услышали, как он сказал; «Рогачев», и закричали: «Оля, Славик! Папа ваш приехал!» Они бросились к нему, а там, в передней, темно… Ну, и вот…

За дверью послышался детский плач. Светлана выскользнула в коридор. Няня держала Славика на руках. В дверях своей спальни стояла Оля с заплаканным лицом. Наталья Николаевна тоже вышла из спальни и говорила няне:

— Нет, нет, так нельзя. Уведите его.

Тамара Владимировна из передней махнула Светлане рукой:

— Уйди, Светланочка!

Наталья Николаевна тоже увидела Светлану и вдруг сказала:

— Нет, погоди.

Она смотрела на девочку, как бы оценивая ее силы. На вид совсем такая же, как ее подруги-пятиклассницы, но ведь ей уже пятнадцать лет…

— Олечка, побудь тут с няней.

Наталья Николаевна подошла к Светлане. Светлана рванулась к ней.

— Ты знаешь?

— Да.

Обеими руками Наталья Николаевна притянула к себе темную кудрявую голову:

— Светлана, они тебя так любят… Нужно что-то придумать. Он хотел уйти. Нельзя, чтобы он ушел так… Светлана, ты могла бы зайти сейчас к нему и поговорить?.. Голубчик мой, понимаешь, мне хочется, чтобы он почувствовал, что дети не боятся его. Ведь и у его ребят этот страх случайный. Ведь это пройдет. Только если ты сможешь… в первое мгновение… У него свежие шрамы — обожжено лицо.

Светлана шепнула:

— Я смогу.

Они разговаривали совсем тихо, почти одними губами, чтобы не услышали ребята в дверях спальни и чтобы их отец не услышал из кабинета.