Светлейший-4. Корпус обреченных

Николаевы всегда были мелким баронским родом, и отец не привык к роскоши и большим тратам. Можно было утверждать, что он в какой-то степени боялся всего этого. Даже когда ему пожаловали титул светлейшего князя, он не совсем понимал, что с ним делать. Да и считал сам титул бесплатным приложением к руке и сердцу моей матушки, призванный хоть как-то сократить ширину пропасти, что была в этом морганатическом браке.

Матушка никогда, ни разу в жизни не попрекнула отца тем, что ее уровень жизни заметно снизился после замужества. У нее было наследство и хорошее приданое, она умело им распорядилась, а на себя не привыкла тратить много — по меркам высшей столичной аристократии. И нас воспитывали если не в аскезе, то хотя бы учили жить по средствам и считать деньги.

В этом и была беда — не без моей помощи нас за уши тянули в «первый эшелон» аристократических семей, но это требовало изменения образа жизни, объема трат и заработка.

Отец не был к этому готов.

— Боюсь, отец, придется что-то с этим решать, — спокойно сказал я. — Будь у меня возможность распечатать трастовый фонд раньше времени, я бы потратился из своего кармана на эти акции. Но я смогу в полной мере воспользоваться наследством только в декабре, и время будет упущено.

Виктор внимательно слушал меня и, судя по всему, тоже думал, что подход отца был несколько архаичен.

— Но мой фонд разблокирован, — сказал он. — Если Алексей уверен, что дело того стоит, я готов потратить свое наследство на эти инвестиции.

— Не говори чепухи! — сказал отец. — Тебе еще жениться в будущем. На что ты станешь обеспечивать свою супругу?

И лишь сейчас Виктор позволил себе возразить князю.

— Я намерен обеспечивать свою семью со средств, которые стану зарабатывать сам, ваша светлость. Тем или иным способом. — голос брата был тверд. — При этом я наследую титул и майорат, поэтому в своих решениях обязан опираться на будущее всего рода. И я не собираюсь просто бездельничать и растрачивать деньги деда-императора, которые он мне оставил. Эти деньги должны работать!

Я одобрительно хмыкнул. А братец-то растет над собой. Наконец-то взял себя в руки и начал отстаивать свое мнение.

Отцу такой демарш явно не понравился. Он открыл было рот. Чтобы отчитать наследника, но матушка положила своей ладонью его руку.

— Виктор имеет право распоряжаться своими активами, — напомнила она. — Мы можем лишь советовать.

Брат кивнул.

— Я считаю, что наша семья должна любой ценой войти в эту гонку как можно раньше. Мне, как старшему сыну, в наследство положено четыреста тысяч рублей, и почти ничего из этого я не потратил. Я готов вложить двести тысяч в инвестиции.

У Виктора, как первенца, и правда было самое внушительное наследство. Но даже когда он достиг совершеннолетия и получил право им пользоваться, родители никогда не прибегали к этим деньгам и ни о чем его не просили.

Сейчас он решил сделать все сам, а мне оставалось лишь его поддержать.

— Двести может быть многовато, — сказал я.

— Я буду вкладывать не только в добычу ртути. Акции нескольких оружейных заводов никогда не упадут в цене. У империи всегда есть враг. Это не так доходно, но стабильно. _ Виктор уставился на отца. — Сегодня же я встречусь с нашим брокером по поводу сделок. Решайте сами, хотите ли вы присутствовать.

Интерлюдия

Ново-Павловский дворец, Санкт-Петербург

— Вы говорили, это их раздавит! И что же мы наблюдаем? Их репутация только укрепилась, статус вырос, и имя этой семейки теперь во всех газетах! Они еще позволяют себе наглость устаивать бал осенью и приглашать на него императора! Это был ваш план? Ради него мы рискнули всем⁈

Женщина средних лет в строгом платье яростно швырнула на стол журнал, и тот, приземлившись, свернул чашку. Раздался звон фарфора, на персидском ковре растеклась темная лужица.

Темноволосый мужчина медленно наклонился, поднял чашку и принялся задумчиво рассматривать орнамент.

— Вы слишком много думаете о Николаевых, ваше высочество, — наконец, сказал он. — Лучше направьте свою энергию в созидательное русло. Я все еще не вижу достойных сватов для Виктории на нашем пороге. На какую дату вы пригласили великого князя Владимира Андреевича?

Женщина побагровела от гнева.

— Это вы, ваше высочество, сделали все для того, чтобы наша младшая дочь не нашла себе достойную партию! Павел пойдет под суд и лишится привилегий. Катерина сбежала в Спецкорпус от старого пердуна, за которого вы хотели ее выдать. А теперь вы хотите разрушить жизнь нашей второй дочери браком с все тем же старым пердуном?

Мужчина застыл от неожиданной дерзости и молча взглянул на собеседницу. А затем со всего размаха запустил чашкой в стену за спиной женщины — раздался жалобный звон. Глаза мужчины окрасились синим, на руке ярко вспыхнул эфиром сапфировый перстень.

Женщина вскрикнула и отпрянула, когда он двинулся на нее.