Светлейший-6. Шторм над Петербургом

— Зато белошвейкам радость, — улыбнулся Виктор. Сегодня братец был в ударе и заигрывал с красавицей-княжной, не забывая, однако, и о других дамах.

Юсупова вздохнула.

— О да. Нам уже пора нанимать собственный штат. Все равно приходится дорабатывать каждый наряд. Даже после Ворта. Кстати. Вы знаете, что маэстро Ворт едва не отказал мне в обслуживании, когда узнал, что я велела перешить его наряд?

Элла Цицианова шокированно приложила руку к груди.

— Боже! Ида, вам нужно быть осторожнее. Ворт — единственный в своем роде.

Но Юсупова лишь презрительно фыркнула.

— Ворт — ретроград, выживающий лишь за счет знаменитых предков. Не будь у него клиентов из империи и статуса поставщика императорского двора, его, с позволения сказать, модный дом давно бы уже обанкротился. Никаких новых идей, лишь эксплуатация заезженной классики. Ворта спасает лишь то, что наша императрица любит его скучные наряды.

— С таким безупречным вкусом на вашем месте я бы задумался о том, чтобы создать собственный модный дом, — сказал я, приподняв бокал. — Не думали об этом, Ида Феликсовна?

Девушка, казалось, всерьез задумалась.

— Интересная идея. Никогда не смотрела на это с такой стороны… Но полно слушать о тряпках, господа, это никому не интересно. С нами сегодня Черный Алмаз, действительный сотрудник Спецкорпуса. Вот у кого наверняка найдутся захватывающие истории! Алексей, я слышала, вы уже сталкивались с аномалиями. Это правда?

Я поймал взгляд Иды и, не сдержав улыбки, чуть наклонился к ней, заговорив чуть тише, словно делясь секретом.

— Правда, — ответил я. — Иногда в самых далёких и мрачных уголках нас поджидает нечто древнее и непостижимое. Есть места, где воздух сам по себе тяжёлый и напряжённый, как перед грозой. А затем этот воздух начинает сгущаться, искажая все, что ты видишь, словно в кривом зеркале, и пространство меняется…

— Это звучит страшно, — проговорила Элла Цицианова, задумчиво перебирая кисть своего веера.

— Страшно становится потом, когда аномалия открывается, — сказал я, глядя на бокал, через который пробивался мягкий свет. — Сначала просто ничего не понятно, словно ты оказываешься в другой реальности. Но страх должен быть. Без него можно стать слишком самонадеянным. И это, поверьте, — худшее, что может случиться.

— А твари? — спросил граф Максим Апраксин, хитро прищурившись. — Говорят, они вылезают не из каждой аномалии, но те, что лезут — настоящие чудовища…

Я усмехнулся. Они ожидали услышать нечто захватывающее, и я не мог разочаровать их.

— Были… особи, которые надолго останутся в памяти, — медленно произнёс я, вглядываясь в их лица. Молодые аристократы сгорали от нетерпения — Как-то мы столкнулись с тем, что мы называем химерой. Её реальный вид не передать словами. На первый взгляд она казалась сплетением тьмы и света, огромной, как хищная тень с горящими глазами…

— И как же вам удалось победить её? — спросила Инесса Аш, не отводя от меня взгляда.

Я улыбнулся давней знакомой. Мы виделись всего раз на вечеринке Салтыковых, но эта коротко стриженная девушка умела врезаться в память. Слишком экстравагантная — она больше походила на рок-звезду, а не на дочь степенного барона.

— Это было непросто, действовала целая команда, — честно ответил я. — Чтобы закрыть аномалию, нужна слаженная команда магов и химических войск. Каждый выполняет свою работу: изолируют аномалию силовым барьером, создают защитный круг из ртути, чтобы препятствовать распространению губительной энергии… Ну и боевые маги, конечно же. Зрелище не из приятных, да и опасно. Можно пострадать не только от аномальной энергии, но и от самой ртути.

— Какие жуткие вещи! — воскликнула Ида, но её глаза светились от восторга. — И мой Феликс тоже будет таким героем⁈

— Ваш брат проявил себя как хороший координатор, — улыбнулся я.

За разговорами прошла добрая половина вечера — нам все так же подносили микроскопические блюда, и после пятого я перестал считать, смирившись с перспективой зашлифовать все шавермой.

Как раз когда официанты начали расставлять десерт — нежнейший торт, украшенный тонкой позолотой и кремовыми розетками, к нашему столику уверенной походкой подошел сам Милютин.

— Господа, — проговорил он с легким поклоном. — Для меня истинная честь представлять свои блюда перед столь почтенными гостями.

— Господин Милютин, ваша работа превосходна, — проговорил Виктор. — Как всегда, вы на высоте.

Взглянув по сторонам, я заметил несколько пар глаз, внимательно следивших за нашим столом. В светском обществе новость распространяется со скоростью звука, так что вечер идеально подходил для нашей игры. Я знал, что Виктор тоже это заметил.

Едва Милютин, раскланявшись, покинул наш столик, Виктор запустил руку в волосы, откинулся в кресле и, взглянув на меня, произнес громким, нарочито небрежным тоном:

— Ида Феликсовна, вы уже решили, кто составит вам пару на Драгоценном балу?

Могло показаться, что девушка смутилась.

— Я уже получила несколько приглашений… — она подняла на меня глаза и робко улыбнулась. — Но надеялась, что моим кавалером будет Алексей Иоаннович.

Виктор горько усмехнулся.