Светлейший князь (СИ)

Легко делать великие открытия, когда на сто процентов знаешь как. Я знал, как Чарльз Гудиер открыл процесс вулканизации резины. И не мудрствуя лукаво, я изложил на бумаге как должен выглядеть этот процесс. К нашему приходу Илья со своими помощниками тоненько раскатал один из каучуковых шариков, постепенно нагревая его. Причем шарик раскатывался в сере, которой каучук в итоге просто пропитался. После этого в течение четырех часов мы нагревали лепешку пропитанного серой каучука при температуре сто сорок градусов. Название процесса и готовый продукт я решил оставить привычными, вулканизацией и резиной.

— А какой прок от этой резины? — Фома Васильевич покрутил в руках полученный образец, даже попробовал её на зубок.

Когда заканчивалась вулканизация, к нам присоединились несколько мастеровых и Ерофей с супругой. Они с пятью гвардейцами пять дней обследовали левобережье Уса от Нижнего острога до Енисея. С завтрашнего дня Ерофей планировал начать обследование правобережья Уса до его устья.

— Помнится мне, как-то был разговор об этом каучуке, — сказал Ерофей и я сразу вспомнил как однажды рассказывал Ерофею про каучук и ластики. — И Григорий Иванович рассказывал, как каучук появился в Европе и чем он хорош, но боится жары и холода. И поэтому сейчас из него делают только ластики. Если Григорий Иванович говорит, что эта самая резина очень нужная и важная для нас вещь, то значит так и есть. Я вот вижу, что из этой штуки можно будет делать сапоги непромокаемые и плащи. Представьте, как это будет здорово.

— А еще разные накидки и пологи, — продолжил я. — Резина вещь очень прочная, эластичная, твердая и водонепроницаемая. Долго рассказывать о наших перспективах, которые нам даст резина. Начнем с ней работать и сами все поймете. Главным по резине пусть будет Илья.

Откладывать в долгий ящик такое важное дело я не стал и сразу же начал обучать Илью. Как-то само собой получилось, но обучение быстро превратилось в производственное совещание, главным вопросом которого стала паровая машина.

Сразу же после получения первой резины кузнецы дружно покинули химическую лабораторию, но часа через полтора Василий Иванович вернулся и воспользовавшись первой же паузой неожиданно спросил:

— Ваша светлость, а нельзя как-нибудь сделать так, что бы резина выдерживала большую температуру?

— Можно, а почему и какие температуры вас интересуют?

— Петр Сергеевич и Яков Иванович подробно рассказали о машине Ползунова, но машину мы делаем немного другую, схему которой вы нарисовали. Так вот что я хочу сказать, надо сначала сделать маленькую машину, всё на ней попробовать, а потом делать большую.

— Здравая идея, Ползунов предлагал сначала построить небольшую машину, на которой можно было бы выявить и устранить всё её недостатки. Если бы с ним согласились, глядишь и не умер бы он. Да и машина его работала бы. И когда ждать готовую машину?

— Больших проблем три: центробежный регулятор, манометр и прокладки и сальники. Как вы уехали, Петр Сергеевич занимался исключительно токарным станком. Но теперь он к нам опять присоединиться и дело пойдет быстрее, одно дело ковать, другое на станке. Регулятор и манометр мы быстро сделаем. Ведь я почему говорю о маленькой машине? У нас много чего уже было, да и маленькое проще ковать. А если хорошие прокладки и сальники будут …

— Будут, Василий Иванович, будут. Яков Иванович, у тебя, есть образцы всего что ты находишь, так?

— Конечно есть, ваша светлость.

— Ты говорил, что есть асбест. Сколько его у тебя?

— С четверть пуда будет.

— Этого сейчас выше крыши. За пару дней Илья освоит работу с каучуком, будут и нужные сальники и прокладки.

— Тогда я, ваша светлость, в кузню.

Глава 22

Несколько минут после ухода Василия Ивановича мы молчали.

— Наши мужики в буквальном смысле работают день и ночь, — первым заговорил господин инженер, — понимают что помощи ждать не откуда, а зима близко. Они мне еще неделю назад предложили делать машину поменьше. Я сказал, что в принципе согласен, но окончательное слово за тобой. Машина правда слабовата получается, думаю только станок вытянет.

— А это главное, Петр Сергеевич. Будут работать ваш станок, всё быстро вперед двинется. Но сейчас давайте о другом.

Одно из первых, что мы начали делать придя в долины, было устройство селитряниц, в которые закладывались абсолютно все наши биологические отходы. Я популярно объяснил, зачем они нам нужны и народ очень сознательно отнесся к этому делу. Яков в изысканиях с Ванчей нашел немного селитры и к моему приезду уже успел получить около литра азотной кислоты. Я хотел попробовать получить бездымный порох. Начать я решил с хлопка, а затем использовать опилки и лен. Я читал когда-то об экспериментах со льном, но сначала надо гарантировано научиться получать пироксилин из хлопка, а затем из опилок. Затем попробовать получить тринитрофенол или мелинит, так это взрывчатое вещество называли в Российской империи, из шерсти, шелка и природных смол. Наши леса были неограниченным источником этого сырья.