Светлейший князь (СИ)

Всё тело болело, особенно левое бедро и голова просто гудела набатом. Григорий осмотрел себя. Верхней одежды на нем было, лишь исподнее: грязные старые кальсоны и разорванная окровавленная нательная рубаха. Под ней самодельный крест на простой веревочке. На ногах непонятное подобие обуви из какой-то грубой невыделанной кожи. Посмотрел на свои руки, ногти коротко и не ровно не то обкусаны, не то все-таки подстрижены. Руки далеко не холеные, но молодая, чистая и гладкая кожа. Он погладил лицо и шею, кожа то же чистая, гладкая и упругая.

Очень хотелось пить и гудела голова. Григорий встал и пошел к воде. До берега Енисея он спускался, как ему показалось, целую вечность. На берегу Григорий огляделся. Да он не ошибся, рядом громыхал и бесновался Большой Енисейский порог. Реку ниже порога, спокойной называть можно было только с большой натяжкой, но насколько позволял взгляд, она была чистой и не несла ничего разбитого.

Григорий напился и еще раз осмотрелся вокруг. Боль в теле стремительно уходила, набат в голове стих. Приглядевшись, Григорий увидел, что справа за кустом лежат люди. Подойдя ближе, он разглядел два бездыханных тела, уже холодных, но еще не окоченевших. На обоих разношенные черные сапоги с высокими голенищами, в них заправлены красные шаровары, рубахи-косоворотки, бешметы и зипуны. На одном обшитый золотым галуном кафтан. Широкие черной кожи пояса, на левом боку сабли в ножнах. Расширенные кверху высокие барашковые шапки. Григорий решил, что это казаки, тот, что в кафтане — офицер.

Сзади раздались какие-то шаги. Григорий обернулся и увидел метрах в пяти двух казачьих лошадей. Привязав их к большой, торчащей как свеча, ветки лежащего на берегу поваленного дерева, Григорий осмотрел седельные сумки.

Оружие, ржаной хлеб, завернутый в чистых холщовые полотенца, четыре аккуратно упакованные деревянные бутылки с каким-то алкоголем, завернутые в тряпку огниво с трутом и берестой, соль в деревянных бутылочках, овес для лошадей, медные котелки, кружки и ложки, большие холщовые пологи, похожие на плащ-палатки.

Самой ценной находкой Григорий счел кожаную сумку с двумя комплектами чистого и свежего исподнего белья из тонкой льняной ткани, двумя чистыми рубашками-косоворотками, чистыми красными шароварами, двумя большими полотенцами, куском мыла, зеркалом и двумя комплектами чистых свежих портянок. Эта находка подтвердила его версию, что один из убитых был офицером. У второго казака был только запасной комплект простого исподнего, чистая рубашка и запасные портянки.

Григорий расстелил на траве холщовую плащ-палатку, разложил комплект белья, рубашку, шаровары, полотенце, мыло и зеркало, оценивающе внимательно осмотрел себя.

— Должно все подойти, — сам себе сказал Григорий.

Подойдя к телам погибшим казакам, Григорий еще рез осмотрел их. Да, убиты они были несколько часов. Офицеру пуля попала в шею, простой казак был убит выстрелом в грудь. Затем Григорий раздел и разул погибших, ему ранее неоднократно приходилось это делать и каких-либо неприятных чувств и ассоциаций у него не возникло. Он вытряхнул сапоги и верхнюю одежду офицера, почистил от грязи и помыл сапоги. Все остальное и одежду второго казака он сложил во вторую плащ-палатку, связал её и приторочил к седлу одной из лошадей.

Мытьё в почти ледяной воде было занятием далеко не из приятных, но выбора у Григория не было и поэтому он разделся и тщательно помылся в речной воде. Особое удовольствие он получил смыв засохшую кровь.

Затем Григорий тщательно рассмотрел нового себя в зеркале. Короткие, прямые русые волосы, стрижен под горшок. Такая же русая борода и усы, тоже коротко стриженные. Прямой нос, небольшие уши. «Не лопухи», — подумал Григорий. Обычные карие глаза, губы. Как на картинке — русский Ваня.

Молодое, физически хорошо развитое тело. Огорчило большое количество синяков по всему телу, на спине множественные следы, старые и свежие, экзекуций плетьми. Под левой ключицей и на шее следы свежих, только-только затянувшихся пулевых ранений, на шее пуля прощала по касательной, а вот под лопаткой прошла навылет каким-то чудом не задев лопатку. Выходное отверстие Григорий нащупал на спине. На правом боку и левом бедре следы старых сабельных ран. На правой икре и стопе след старого ожога. На левом плече семь крестообразно расположенных родинок. Ощущения во всем теле силы и молодости, ничего не болит, как будто только что на свет народился.

Григорий одел свежее исподнее, шаровары и рубашку. Чистое и свежее белье приятно ласкало тело. Присел на поваленное дерево, намотал портянки. Высокие черные сапоги подошли почти идеально. Еще раз встрянул и одел бешмет, зипун и кафтан. Подпоясался черным ремнем казачьего офицера, поправил ножны с саблей.

— Ну что же, Григорий Иванович, поздравляю с прибытием в восемнадцатый век, — Григорий задумался, — год сейчас 1776-ой от Рождества Христова, раннее утро, солнце вон только взошло, тринадцатое мая.