Светлейший князь Старко

— Главное — результат, Андрей Андреевич, а не как о нём судят в обществе. Посчитайте сколько крепостных останется к 1861 году. Дай бог, пять-шесть миллионов, не более. Причём и баб, и мужиков.

— Интересно, а чтобы без слуг не остаться, сколько из них дворяне сами в вольные переведут? — предположил Рихтер, — небось к тому времени и крепостных-то не останется, некого освобождать будет.

Поразительно, но такой подход получается более мягким, чем в реальной истории. Гуманизм, когда хвост отрубается по кусочкам, а не одним махом! То-то либералы развыступались на каждой веранде. Как будут жить Герцены и Пушкины без прислуги и личного двигающегося имущества? Это же не страна Утопия, описанная Томасом Мором, где у каждого демократа по закону имеется два раба. И не продвинутая американская демократия, где миллионы рабов и миллионы полурабов, которые вроде вольные, но прав почти не имеют.

Все заморские русские территории пока охраняют введённые войска. Особенно это касалось границы с Румелией и чуть-чуть раздвинувшейся Грецией. Всё перекрыто, а то православные хитрецы пытались пролезть во все щели. Мало того, греки повадились высаживаться на побережье Эдирне. А что делать, коли они уподобились сирийским беженцам, но за полторы сотни лет до этого. Фелюги топились кораблями Черноморского флота, а высадившихся вывозили в Румелию. Пусть там мозги колупают братьям-славянам. Ох, припомнят Александру Второму его протекционистскую манеру властвования в эпоху будущего массового разгильдяйства, именуемого либерализмом! Это сейчас всё с рук сходит пока вокруг него абсолютная монархия.

Кстати, подзабытый Горчаков до сих пор находился в молдавских княжествах, вместе с Южной армией и выслушивал от местного населения всякие дурацкие проекты. Мол, пора им дать настоящую свободу, а заодно передать в их состав Бессарабию и Добруджу, чтобы они могли создать свою страну. Ну да, ну да, а потом призвать Гогенцоллерна и нахапать земель у соседей. И в итоге прийти к фашизму, чтобы убивать русских и не русских на территории СССР. Впрочем Александр Второй этого не знал, но за своё побережье Чёрного моря держался цепко.

Повезло, что уже удалось сократить общую численность армии на двести тысяч. Всё-таки огромная экономия средств, а заодно избавление от множества гладкоствольных дульнозарядных ружей. И пушек времён Екатерины Великой — их тоже отправили на переплавку. На следующий год готовился указ о прекращении строительства парусных судов для военного флота. Пора переходить к оборонной стратегии и паровым машинам полностью. В Николаеве знаменитый купец Рафалович уже готовился к закладке целой серии пароходокорветов нового типа, без парусов, но с гребными винтами, примерно около тысячи тонн водоизмещением. Новая серия предполагалась скоростной и могла обеспечить охрану побережья на всём Чёрном море. Зубастые кораблики собирались вооружать ракетами Константинова (тоже Романова, но бастарда), стальными пушками и даже самоходными минами. Конечно, последнее было под вопросом, так как хороших торпед пока не удавалось делать.

На рождественский приём в Старкограде собрались практически все стародавние знакомые Старко. Отхлёбывали шампанское из Шампани, кучковались, бродили по зале, беседовали. Её величество Анастасия (Старко, в замужестве) была очень счастлива и радовалась гостям. Всё-таки женщины умеют ценить празднества и стараются испить сию чашу до дна. Для хозяйки очень важно, чтобы все остались довольны — будет что вспомнить потом и высказать своему благоверному наедине. Даже Лизетта со своим «фи», мужем и родителями перебралась в королевство. Это же сколь много новых людей можно поразить безаппеляционностью суждений и секретами Полишинеля. И Аня Легостаева, прицепившись к супругу, наконец-то вернувшемуся с войны, радовалась тому, что больше не нужно переживать. Всё-таки благоверный теперь начальник штаба одной из бригад, генерал, и может бывать регулярно дома, а не нагонять жути на турок где-то далеко. Тем более, что уже обзавелись и сыном и дочкой, пусть и маленькими.

Артур Юнгвальт собрал вокруг себя молоденьких гражданских и рассказывал об осаде Севастополя, причём даже врать не приходилось.

— Господа, французские корабли старались убраться куда подальше, когда я отдавал приказ «Пли!» своим артиллеристам.

— Артур Альбертович, а вы правда гаубицами командовали? Ведь молоды ещё.

— Я, друзья мои, стоял у самых истоков новой артиллерии и того же револьверного оружия. Мой друг, король Старко, всё это изобретал, а мы, молодые офицеры, испытывали новинки. Так и получилось, что именно мы, в трудную годину, оказались теми немногими, кто имел опыт по их применению.

Между прочим, это очень приятно, когда ничего не нужно высасывать из пальца или брать с потолка. Самая лучшая ложь, как оказалось, это обычная правда.

— А правда, что вы знакомы с самими Вассербаумами из Вены?