Светлячки

происходящее. Вопросы сыпались один за другим. По-чему Петя так с ней поступил? Или это с подачи отчима,

с которым она не ладила? Зачем? Они же живут на её деньги! «Мама! Мамочка! - мысли путались в голове. - Как рано ты ушла! Что я буду без тебя делать? Знала бы

34

ты, что твой муж с моим братом учинят надо мной

расправу! Как выбраться отсюда? Что сказать вра-

чу? А, может, ничего не говорить, послушать, что он ска-

жет…»

Её размышления прервал звук отворяющейся две-ри. Старуха подобрала под себя ноги, забившись в угол кровати. Женщина с печальным лицом поправила ворот-ничок халата, скромно потупив глаза. В палату вошёл высокий симпатичный мужчина средних лет в белом халате. За ним, высоко подняв голову в голубой шапоч-ке, вышагивала медсестра.

- Андрей Павлович! Новенькая не желает прини-мать лекарства.

- Разберёмся.

Мягкий баритон показался Элене очень мелодич-ным. Он ласково взглянул на неё, подошёл к её кровати, аккуратно присев на самый краешек.

- Ну-с… Почему мы отказываемся пить лекарство?

- Объясните мне, - мгновенно вспыхнула Элена. - По какому праву вы меня здесь задерживаете?

- Потому что вы больны, - спокойно ответил врач. - Вам требуется лечение. Дольше того времени, как вы поправитесь, мы вас задерживать не будем. Поступил сигнал от ваших родственников о том, что вы неадекват-но себя ведёте. Буяните. Дочерью не занимаетесь. Выпи-ваете. Дерётесь.

- Дерусь? - не поверила своим ушам Элена. - Я де-русь? Мне некогда драться! Я целыми днями работаю. Дочка учится в Ярославском институте, живёт в обще-житии, вполне самостоятельный человек. Мне кажется, здесь какой-то подвох. Зачем-то меня нужно было сюда упрятать.

- А вы и спрячьтесь.

Андрей Павлович погладил её руку.

35

-

Подумайте. Не спешите. Никто вас насильно дер-жать не будет. Считайте, в санаторий попали. Отдо-

хнёте и домой.

- Могу я позвонить? - спросила Элена.

- Сегодня нет. Через несколько дней мы разрешим вам позвонить домой, а пока во избежание осложнений всё же примите лекарство. Оно безобидное. Вы очень много работали в последнее время. Нервная система устала, ей требуется отдых. Отоспитесь хорошенько и с новыми силами - на работу.

- После ваших таблеток я вряд ли смогу заниматься тем делом, которому отдавалась всей душой, - только и сказала Элена.

Подступившие к горлу слёзы защипали глаза. Она понимала, лучше не перечить. Надо подчиниться, иначе ей отсюда не выйти.

Через две недели, когда разрешил лечащий врач, её навестила пожилая тётка Тая, и то, что она рассказала, повергло её в шок. Оказалось, брат с отчимом решили продать квартиру, чтобы разъехаться. Элена им меша-ла. Её нужно было на время убрать. Они понимали, что сама она никогда не пойдёт на этот шаг. Кто-то нашеп-тал им про психиатрическую клинику. Денег, чтобы до-говориться с врачами, нашли. Вот только с продажей у них всё равно не заладилось. Ещё тётка Тая сказала, что дочке они ничего не сообщали, отговаривались какой-то ерундой. То «мама на работе», то «мама ушла с подру-гами». Элена слушала её сквозь туман в голове. Посто-янное употребление сильнодействующих препаратов сильно сказывалось на здоровье. У неё стали подраги-вать руки, неконтролируемо дергаться мышцы. Элена понимала, что потеряла всё: работу, квартиру, близких. Ей хотелось умереть. Да кто же тебе даст это сделать в психиатрической клинике?!

36

Её выписали через два месяца. В квартире к её возвращению царил полный хаос. Кругом валялись пустые бутылки. Здесь давно никто не прибирал и её не ждал. С прежней работы она была уволена. Да она и не собиралась возвращаться к старому: руки тряслись, голова медленно соображала…

Вот тогда Элена начала пить. Много, жёстко, до полного забытья.

Брат тоже напивался, стал её избивать. Она его люто ненавидела. Однажды он даже изнасиловал её, пьяную. Ощущение гадливости от произошедшего не покидало её ещё много недель спустя. Жаловаться было некому. Под-руги отвернулись, дочка старалась не приезжать. Разгова-ривала по телефону с ней сухо: у неё была своя жизнь, она не хотела больше знать ни мать, ни других родственников. Лишь престарелый отчим всё шаркал тенью по коридору, благо у каждого было по комнате в большой квартире…

Элена погладила рукой хорошо огранённый аме-тист. Камни помнят всё. И всех, кто к ним прикасался. Они живут своей жизнью. Жизнью…

Она уже хотела шагнуть из окна с десятого этажа, зажав в руке камень, когда раздался звонок.

- Алло, мама! - донёсся звонкий голос Лёльки. - Еду домой. Перевелась в институт в Москву на заочное отделение. Буду учиться и работать. Мы с тобой вместе всё преодолеем. А у меня для тебя есть подарок. Завтра привезу…

Маленький пищащий комок за пазухой у черногла-зой, черноволосой Лёльки вернул Элену в детство. Она всегда любила собак. От них веяло любовью и добротой. Они любили тебя просто так, за то, что ты есть. От них не исходило ни людской злобой, ни подлостью. Впер-вые за последние дни глаза Элены потеплели, она взяла щенка на руки.

37

-

Мальчик?