Светлячок для Летучего Голландца

– Ты меня сейчас просто убила. А попроще нельзя? Во мне еще водка, а она замедляет процесс мышления.

– У меня, наоборот, ускоряет. И второй: цветы тебе либо доставлял кто-то, либо оставляли у дверей. Так?

– Так.

– Значит, в квартиру не вламывались? Не открывали, то есть отмычками или еще чем. А здесь? Цветы неизвестно как в квартиру попали.

Люблю я свою подружку за материальный склад ума и чистый прагматизм. В голове начало проясняться, почему с самой первой секунды этот букет и вообще вся сцена показалась мне ненастоящей.

– Диверсия?

– Не сильна в военной терминологии, но мысль твою ухватила. Кто-то пытается выдать себя за твоего Летучего Голландца. Вопрос: зачем?

– Не знаю. Что с меня взять то? Девичью честь?

– Да кому она нужна! Нет, дело тут в нем самом. Я же тебе об этом толкую. Может через тебя хотят на него выйти? Узнать, где находится, что делает. Или еще что-то.

– Дохлый номер. У меня никаких его данных нет. Ни телефона, ни адреса, ни в интернете почтового ящика, куда можно письмецо послать. Ничего. Тупик.

– Знаю я, знаю. Но они не знают.

– Они? Думаешь во множественном числе?

– Что я тебе гадалка? Они, она, оно, он. Это не важно. Его кто-то ищет, и хотят тебя заманить в какую-то ловушку. Располагают, хоть и неточной, информацией о вашей связи. Например, как он тебя называет. Что подарки может неожиданные сделать.

– Мать моя….

Любаня тоже застыла, потерла глаза.

– Закрученный фильм получается. Засекреченный агент, которого ищет китайская разведка.

– Ерунда.

– Может и не ерунда. Наблюдали они же они за тобой столько времени. Не один год, похоже. Точнее за ним.

– Ничего не понимаю. Не верю я в китайскую разведку, напавшую на след английского шпиона. В нашем случае русского.

– Может отголоски прошлого? Ты же говорила, что он в девяностые с бандюганами почти со всеми за ручку здоровался. И с шишками в том числе. Теперь кто-то из них в бизнесмены подался, кто-то в администрации сидит, кто-то все еще на нарах. А кто и вышел уже. Должок за ним, поди есть?

– Через столько лет?

– Срок человек мотал, не мог, хотя руки чесались, свести счеты. Ох, чует мое сердце, в гавно ты вляпалась, подруга, с этим своим Голландцем ненаглядным. По самые … помидоры, короче. Век бы его не знать.

– Не нагоняй тоску.

– Ладно, не буду. Что делать собираешься?

– Нужно подумать и позвать дядю Витю с первого этажа.

Она вытаращила глаза.

– Зачем дядю Витю?

– Во-первых, убрать этот гербарий, – я простерла руку в сторону корзины. – Во-вторых, поменять замок надо. Надеюсь, что он еще не упился и вполне вменяем, чтобы это сделать.

– Погоди, оставь своего Витю в покое. Валя завтра приедет и все сделает тебе в лучшем виде.

– Ага, а ночь я считай с открытыми дверями. Заходи, кто хочет, бери, что хочешь, делай, что хочешь.

– И зачем я сейчас столько распиналась?

– Давай объясни мне еще раз.

– И объясню, – она постучала указательным пальцем мне по лбу. – Сама подумай. Люди готовились, следили за тобой. Послали огромную корзину с цветами. Все это средства. Зачем? Чтобы потом тупо вломиться к тебе домой и пытать или еще что? А забыла, может еще и дубликаты ключей сделали. Или ловкие домушники. Кто их знает. У тебя ключи не пропадали?

– Нет, вроде. Ничего такого.

– А могло быть такое, что у тебя их вытащили, сделали дубликаты быстренько и положили на место. Да так, чтобы ты не заметила ничего?

– Не знаю. Если по твоей версии я этого не заметила, то откуда мне знать?

– Где ты без присмотра надолго оставляешь сумку?

– На работе. Но там вечно ошивается куча разного народа. За всеми не уследишь. Да и некогда мне этим заниматься.

– Может кто из твоих коллег?

– Да, конечно. Это же всемирный заговор против бедного агента британской разведки.

И тут у нее зазвонил телефон. Мелодия была не слишком хорошо слышна. Мы начали оглядываться.

– Сумка на кухне.

Понеслись туда. Пошарив в недрах объемной сумки Любаня, выловила, заливающийся милой мелодией, аппарат, посмотрела на экранчик.

– Это Валя. Е-мое, уже почти двенадцать.

И торопливо нажала кнопку.

– Да. Прости, прости… Да. Засиделись, заболтались… Ага, я поняла. Жду тебя.

Голос нежный, звонкий, переливчатый, как маленький горный ручеек. И такой же безмятежный, с большой долей растерянности и осознания своей вины. Идеально.

– Актриса.

– Все женщины актрисы. Надо просто развивать талант.

Она уже перестроила свои мысли на дом и семью. И теперь озиралась по сторонам, высматривая, не оставила ли чего.

– Так. Значит, завтра Валя придет и поменяет замок. Мало ли, лучше перестраховаться. Ну, и гляди в оба. Скоро события должны повалить. Не зря же они с корзиной возились? Проявят себя. Может, ты у нас поживешь?

– Не говори чепухи. Ты же сама говорила, что ничего серьезного они мне сделают. Если бы собирались, то уже бы…

– Это не чепуха. Может все мои теории ничего не стоят. А может и в самую точку. Что тогда? Мне хоть спокойнее, когда ты на глазах всегда.

– И на работу с тобой ходить что ли?

– Нет. От этого пока воздержимся. Но говорю, недоброе что-то намечается. И даже непонятно толком что? И куда кидаться с этим?