Светлячок надежды

– Подробности мне не известны, сэр. Я лишь знаю, что в данный момент ее везут к нам.

Джонни посмотрел на часы. Если поторопиться, то он успеет на паром в пять двадцать и меньше чем через час будет в больнице.

– Я уже еду.

Он даже не понял, что не попрощался, пока не услышал в трубке гудки отбоя, и отключил телефон.

Потом схватил бумажник и снова взял трубку. Одной рукой он потянулся за свитером, другой набрал номер. Ждать пришлось долго, и Джонни вспомнил, что теперь раннее утро.

– Алло?

– Корин, прости, что так рано, но у меня чрезвычайные обстоятельства. Ты не могла бы забрать мальчиков и отвезти их в школу?

– Что случилось?

– Мне нужно в больницу Святого Сердца. Автомобильная авария. Я не хочу оставлять мальчиков одних, а отвезти их к тебе времени нет.

– Не волнуйся, – сказала она. – Буду у вас через пятнадцать минут.

– Спасибо, – поблагодарил Джонни. – Я твой должник. – Он выбежал в коридор и распахнул дверь спальни близнецов. – Одевайтесь, парни. Живее.

Оба мальчика сели в своих кроватях.

– Что? – переспросил Уильям.

– Мне нужно уйти. Корин заберет вас через пятнадцать минут.

– Но…

– Никаких «но». Вы едете домой к Томми. Возможно, Корин заедет за вами и после футбольной тренировки. Я не знаю, когда вернусь.

– Что случилось? – спросил Лукас, на его сонном лице появилось тревожное выражение. Они знали, что такое чрезвычайные ситуации, эти мальчики, и привычный порядок их успокаивал. Особенно Лукаса. Он весь в мать, заботливый и внимательный.

– Ничего, – коротко ответил Джонни. – Мне срочно нужно в город.

– Он думает, что мы маленькие. – Уильям откинул одеяло. – Пойдем, Скайуокер  [1].

Джонни нетерпеливо взглянул на часы. Уже пять ноль восемь. Чтобы успеть на паром в пять двадцать, надо поспешить.

Лукас выбрался из постели и подошел к нему, глядя на отца снизу вверх, спутанные пряди каштановых волос падали ему на глаза.

– Это Мара?

Разумеется, мальчики волнуются за сестру. Сколько раз им пришлось навещать маму в больнице? А теперь одному Богу известно, в какую беду могла попасть Мара. Они оба переживают за нее.

Джонни забыл, какими мнительными мальчики могут быть даже теперь, четыре года спустя. Трагедия наложила печать на всех. Он старался изо всех сил, но никакие его усилия не компенсируют мальчикам потерю матери.

– С Марой все в порядке. Это Талли.

– Что с Талли? – спросил Лукас; вид у него был испуганный.

Мальчики очень любили Талли. Сколько раз за последний год они просили Джонни поехать к ней и сколько раз Джонни находил какую-нибудь отговорку! Он почувствовал себя виноватым.

– Всех подробностей я еще не знаю, но как только выясню, то сразу же вам сообщу, – пообещал Джонни. – К приходу Корин соберитесь в школу, ладно?

– Мы не маленькие, папа, – сказал Уильям.

– Позвонишь нам после футбола? – спросил Лукас.

– Обязательно.

Джонни поцеловал их на прощание и схватил ключи от машины, лежавшие на столике в прихожей. Потом в последний раз оглянулся – два похожих друг на друга как две капли воды мальчика, волосы которых давно нуждались в стрижке, в просторных трусах и больших, не по размеру, футболках стояли в дверях и с тревогой смотрели на него. Джонни повернулся и пошел к машине. Им уже одиннадцать лет, и они в состоянии какое-то время побыть одни.

Он сел за руль, завел двигатель и поехал к переправе. На пароме он остался в машине и все тридцать пять минут сидел неподвижно, нервно постукивая пальцами по обтянутому кожей рулю.

В шесть десять он подъехал к автомобильной стоянке перед больницей и припарковался в пятне света уличного фонаря. До восхода солнца оставалось полчаса, и город был погружен в темноту.

Джонни вошел в знакомую дверь больницы и направился к информационной стойке.

– Таллула Харт, – мрачно сказал он. – Я родственник.

– Сэр, я…

– Мне нужно знать, в каком она состоянии, причем немедленно. – Голос его прозвучал так резко, что женщина подскочила на стуле, словно от удара током.

– О, – пробормотала она. – Минутку, я скоро вернусь.

Джонни отошел от стойки администратора и принялся расхаживать по холлу. Господи, как он ненавидит это место, эти так хорошо знакомые запахи.

Он опустился на неудобный пластиковый стул и стал нервно притопывать ногой по полу. Медленно текли минуты, и каждая еще глубже погружала его в пучину отчаяния.

За прошедшие четыре года он научился как-то жить без жены, его единственной любви, но это было нелегко. Он сумел заставить себя не оглядываться назад – воспоминания были слишком болезненными.

Но разве здесь, в больнице, он может не вспоминать? Они приезжали сюда на операцию, на химиотерапию и сеансы облучения; они с Кейт провели здесь вместе много часов, убеждая друг друга, что раку не победить их любовь.

Они лгали друг другу.

И приняли неизбежное тоже здесь, в больничной палате. Это было четыре года тому назад. Он лежал рядом с Кейт на кровати, крепко обнимая ее и стараясь не замечать, как похудела она за этот год борьбы за жизнь. Из плеера рядом с кроватью доносился голос Келли Кларксон  [2]. Таких моментов… кому-то приходится ждать всю жизнь.