Светлячок

Красноречивый взгляд, брошенный на лопату, оказался решающим. Побледнев, Дор подхватился с земли и, не оглядываясь, припустил вниз по улице.

Устало глядя вслед потрепанному парню, я осознала, что все-таки побила сына высокого начальства. И не испытала ничего, кроме злорадного удовлетворения и сожаления, что не сделала этого раньше.

В дом я вошла уставшая и злая, аки умученный студентами-практикантами демон. Хотелось принять ванну — восхитительно горячую, с пышной ароматной пеной, — выпить сладкого чаю и уснуть. Хорошо бы на сутки, но это уже из области несбыточных фантазий. Мигом позже остальные мои желания плавно переместились туда же.

Невзирая на поздний час, в гостиной горело множество свечей, расставленных прямо на полу. Посреди комнаты на ржавых, крепящихся к потолку цепях покачивался огромный котел, под ним весело плясало магическое ярко-зеленое пламя, не причиняющее вреда начищенному до блеска паркету. Терпкие ароматы полыни, ромашки, мяты и прочей излишне пахучей травы едва не сбили меня с ног — как и средней упитанности летучая мышь, с противным писком устремившаяся в спасительно распахнутую дверь. И я прекрасно ее понимала, сама чуть было не развернулась с намерением унести отсюда ноги, но было поздно — облаченная в темно-серебристый длинный плащ женщина, до сего мига самозабвенно помешивающая в котле булькающее варево, вскинула голову и заметила меня. Капюшон скользнул со светлых волос, на алых губах расцвела довольно-таки хищная улыбка… которая быстро увяла.

Не знаю, на что рассчитывала госпожа Райна Наррай, вот только, разглядев на пороге хмурую дщерь, улыбаться перестала, выронила тут же поглощенный варевом черпак и даже ладонь к груди показательно прижала. Я лишь ухмыльнулась. На папу это еще действовало, и то время от времени, на меня и Дейдру — нет.

— Сердце с левой стороны, ма, — прислонив к стене лопату, с которой забыла расстаться на крыльце, просветила родительницу я. — Хотя в твоем случае сомневаюсь, что оно вообще есть.

— Да как ты можешь!.. — всплеснув руками и едва не опрокинув котел, оскорбилась женщина, внешне более походившая на мою сестру, нежели на мать.

О ее поведении я предпочитала даже не думать, ибо родителей не выбирают… Детей, впрочем, тоже. Так что, можно сказать, здесь мы были квиты.

— А что насчет тебя? — меланхолично поинтересовалась я, избавляясь от грязных ботинок и куртки. В загадочном мерцании свечей казалось, что то и не грязь вовсе, а самая что ни на есть настоящая кровь. Брр. — Или натравливать на родную дочь неадекватного ухажера — это святой материнский долг?

— Что с Дораном? — уловив зловещие нотки в моем голосе, переполошилась матушка. Она даже о зелье позабыла, и оно булькало все громче и громче, требуя внимания нерадивой ведьмы.

Надеюсь, не взорвется. Хотя…

— Жив, — полюбовавшись на особо крупный пузырь, надувшийся и с противным хлюпом лопнувший в котле, хмыкнула я и веско добавила: — Пока. Клянусь, если он опять полезет с поцелуями, я за себя не отвечаю!

— Несчастный мальчик влюблен в тебя, — расслабилась матушка, выяснив, что на сей раз все обошлось. Ну или почти обошлось. Легкий пасс левой рукой — и зелье успокоилось, заставив меня разочарованно вздохнуть. — Я всего лишь посоветовала ему быть настойчивее.

— Да куда уж настойчивее, мама?! — простонала я. — Он меня уже достал! Как и предыдущий твой кандидат! И тот, что был до предыдущего! И все те, что не давали прохода с того момента, как мне исполнилось пятнадцать! Ну когда же ты наконец успокоишься?!

— Когда пойму, что будущее моей дочери определено и о ней будет кому позаботиться! — отрезала матушка и, выловив черпак, излишне энергично пошуровала оным в котле.

— Я сама о себе забочусь, — поморщилась я. — А еще — о тебе, отце и Дейдре! Тебе этого недостаточно?

— О твоем же счастье пекусь! — топнула обутой в изящную туфельку ногой госпожа Райна. На пол полетели ядовито-зеленые брызги, застывшие светящейся россыпью.

— Тогда прекрати подсылать подозрительных личностей, — попросила я, не особо рассчитывая на успех.

— Они не подозрительные! Обеспеченные молодые люди, наделенные сильным магическим даром, — да о такой партии мечтает любая здравомыслящая девушка!

— Темным даром, исключительно темным, — фыркнула я. — Думаешь, я не заметила? И я — не любая!

— Да, я погорячилась, назвав тебя здравомыслящей, — поджала она губы. — Светлая на всю голову, как и твой несносный папаша!

— И горжусь этим! — задрала я нос, за что едва не поплатилась — все же в пылу выяснения отношений, одновременно борясь с одолевающим сном, чревато подниматься по лестнице. Спиной вперед, чтобы не выпустить из поля зрения противника в лице разозленной темной ведьмы, у которой из-за одного досадного недоразумения родилась дочь с сильным светлым даром.