Светлое будущее (СИ)

Жесткое, грубое движение — забрался рукой под юбку, под белье… Давление, жуткий напор — и проник, ворвался в меня пальцами… до боли, до крика.

Тотчас отстранился, отшвырнул меня от себя, рыдающую, словно что-то мерзкое, использованное.

Выровнялся во весь рост.

Сбитое, рывками, шумное дыхание. На лице — оскал:

— Еще раз схватишь мой ствол — завалю.

СВОБОДНА!

Глава 4. Должники и взыскатели

Неделю не появлялась на учебе. Страшно, противно, не было моральных сил… взять себя в руки и снова начать двигаться дальше. Но… тем не менее — обязана. Раны зажили, большинство синяков сошло. Чуть макияжа — и вперед, с песней…

С Женьки взяла слово никому ничего не рассказывать, хотя… и она — знала лишь крохи, на которые я расщедрилась во избежание лишней паники и головомойки.

Более того, я приняла решение… подыграть, выудить хоть какую-то пользу из того, что случилось. Если наши гастроли никто лишний, а вернее, из знакомых, не видел, то слава о моем «кавалере» все же, после его феерического появления на пары, должна была закрепиться, а значит, и былые дурные слухи обо мне и все ложные обвинения — сойти на нет.

Вновь юбка (другая, Женькина — свою я… в порыве гнева порвала); футболка (моя) более-менее приличная, женственная; каблуки; кольца-сережки — и в тернистый путь выжившего смертника.

* * *

— О! Пропажа явилась! — Лукьянова. — Небось, вырваться из любовного плена все никак не получалось?

— А тебе бы только кому завидовать, да? — едко сплюнула я ей в лицо, и тотчас завалилась за свою парту.

— Че сразу завидовать? — замялась, кроя конфуз за улыбкой. Неспешные шаги ближе — присела на столешницу, нагло сдвигая своим «мягким местом» мои тетради. Взор сверху вниз: — Сарказм. Или ты не знаешь, что это такое?

Ядовито рассмеялась я:

— Не спорю, сарказм. Только чей над кем? — глаза в глаза смело. — Не я за тобой бегаю с плоскими шуточками, а ты — за мной. Во всё свой нос длинный суешь, слухи, сплетни по всей общаге собираешь и новые пускаешь. В то время как мне на тебя — глубоко похуе. Так что убрала свой зад с моего стола, — силой толкнула, сгребла ее с парты — поддалась овца. — И свалила на хуе! — резвое, уверенное, приказное.

— Ты че, охуела?! — бешено выпучила на меня свои зенки.

Очи в очи. Борзо, я:

— Да. И че?

* * *

Вот и весь разговор.

Повезло. О моих «приключениях» никто не прознал, а «благое дело» этого ублюдка… осталось благим. Легенда сложилась — и рассеять ее никто не поспешил. Глупо и мне в нее не играть… ради своего же покоя, чтоб всякие такие занозы со своими отбросами не щемились ко мне, желая «перевоспитать» или явить иную свою «мудрость», «превосходство».

Как долго же сие счастье продлится — не знаю… и знать не хочу. Как Вселенский Разум решит… как судьба-злодейка подсобит, так и будет.

* * *

Но не прошло и недели… Пятница. Вечер, и меня около всё той же «любимой» общаги подкараулило двое. Вывели за территорию, чуть в сторону, ближе к озеру (но так, чтобы был виден вход в студгородок) и давай окучивать. И хоть, вроде, прямой агрессии пока не выказывали, но весь их вид и смысл странных, отрывистых речей — явный прессинг. Не сразу доходит, кто, что и где. Но очередной словесный выпад — и сжимаясь от волнения, шепчу сипло:

— Так от меня чего хотите?

— Звони ему! Поговорить надо.

— Кому ему? Роже?

— Какому «Роже»?! — гневно, звонко, бешено. — Хахалю своему! Мире, блядь! За**ал он на наших давить! И от нас, Сука, вилять. Здесь и сейчас. Назначай встречу — и вместе прокатимся.

— Я никуда с вами не поеду, — таращу на них очи. Отдергиваюсь от ублюдка хватки. — Мы с ним так… по сколько постольку. Пару встреч — не больше.

— Звони, блядь! Хватит мне по ушам ездить! Видели вас тут! Не делай из меня идиота!

Невольно сжала я зубы от злости: мало, видимо, видели.

Твари. Но со стеной и то, наверно, проще, договориться. Тут еле вообще добилась… что им от меня нужно, а вернее — кто.

Шумный вздох — попытка сыграть в их же игру:

— Послала я его. Заебал по бабам шляться. И номер удалила. Так что… — живо ныряю в карман и достаю телефон, те даже не успели среагировать, только дернулись тщетно на месте. Протянула показательно аппарат тому, кто больше всех выступал. — На, гляди, — тычу взором. — Ищи — нет у меня его контакта. А этой гниды цифры запоминать… уж больно надо.

Скривился раздраженно. Но не поддался на предложение, не взял.

А вместо того — к себе в карман и достал «орехоколку».

— Набирай… под диктовку. И громкую включи. Пусть только сольешь, что мы здесь. Так… на перепихон зови. Пусть при параде… букетик тащит. А не своих… лосей.

Еще одни… с сукиным букетиком.

Мне так ни одна мразь и не дарила его. Хотя… и не надо. Не жду.

Бесит он меня.

Черт… черти что в башке… — пока гудки режущей музыкой, писком по трусливому нутру.

И когда я стала такой размазней?

Позор! ПОЗОРИЩЕ! Сама бы себя заплевала…

— Слушаю? — резкое, отчего даже подкинуло меня на месте. Испуганный, растерянный взор в лицо гаду, что аппарат держал у моего уха. Кивок.

Поддаюсь.

Шумный вздох:

— Привет. Это… Ника.

— Кто?

— Гриба знакомая. Если помнишь… из общаги.