Светлое прошлое, или Полный Назад!

Почему он поверил той пигалице с русой косой и горящими искренними серыми глазами, в которых метались то злоба, то ярость, то чуть ли не ненависть атавистическая к нему, чеченцу, — то, напротив, взгляд ее приобретал сдержанное ироническое выражение, словно, играючи, с легкостью читал тайны сложного и трагического будущего? Почему он поверил ей, и даже мысли не допустил о том, что имеет дело с сумасшедшей? Ведь сумасшедшие порой так похожи на нормальных людей, — об этом еще Фрейд писал…

Потому что она говорила то, во что верила. Ни грана лжи не было в ее речи, полной сумбура и неподготовленности. Она так искренне пыталась убедить его в том, что он поддерживает не того человека, что он поверил ей и сам начал проверять своего шефа в возможных аморальных намерениях, задавая тому кучу неожиданных вопросов, будто бы связанных с ходом разбираемых им самим, Казбековым, дел, но с проекцией на больший масштаб. Пигалица оказалась права: шеф отвечал точно в русле ее предсказаний.

Вместе с тем, она не показалась Казбекову похожей на экстрасенса, во всяком случае, на ясновидящую. Она просто знала то, о чем говорила, — так хорошо, словно однажды уже сдавала, — причем неплохо, — поствузовский экзамен на тему событий девяностых годов в России.

Откуда она взялась, такая странная? Из параллельного мира, в существование которого Керим Рустамович не верил? С другой планеты? Из будущего, которое еще не существует?

Чтобы развеять напрасные сомнения, Казбеков даже попросил своего агента Наташу устроить ему негласное, без афиширования личности, свидание с одной гадалкой, к услугам которой прежде сам Брежнев обращался втайне. Однако, гадалка, синеокая и седовласая, с горделивым иконописным лицом, раскинув карты, тут же смешала их снова и закрестилась истово, прижав к лицу образ Спасителя.

— Прости господи! Дай в глаза твои загляну, касатик… Вижу: не наш ты человек, предки твои — веры иной, но в Бога тоже веровали. Не то, что ты сам: ни во что не веришь, во всем сумлеваешься… А ты не сомневайся и не ищи ответов на то, что не в твоей власти. Что, не смог найти одну женщину во всей стране и теперь мечешься, пытаясь понять: кто она? А никто! Дитя малое, которое пешком под стол ходит и истину, шутя, лепечет. Помнишь: устами ребенка глаголет истина? Имя свое полное она тебе не открыла? И правильно! Мать ее в юности грезила небом, сказками о небе, мечтала, — вот и назвала малышку Аэлитой. Нелепое имя, но этой красавице подходит, да?

Не хотела она тебе лгать, но и всей правды не поведала, лишь намекнула на краешек ее. Но правда ее — еще трагичнее. Зачем ты обидел эту девочку? Ее нельзя обижать было! Она здесь дело делала, а ты вмешался со своим трефовым раскладом, перепутал ее пути надолго. Эта девочка, гляжу, не простая: и кровь старая, обиженная, и линия женская сильная, несгибаемая, — нельзя ее забижать было. Испугал девочку… А она родом из потомственных русских ведьм. Необученная, отказавшаяся от мастерства ради науки, сама не знающая своей силы лютой и карающей….Только ведьма не перестанет быть ведьмой и в личине ученого…

Вот она тебя краем правды и одарила, да так, что тебе теперь долго придется Авгиевы конюшни разгребать. Но ты не чурайся и не прячься в кусты: за то спасен будешь и много горя не познают люди, — того горя, что впереди маячит, но может и не случиться…

Знай: страна сейчас на распутье, а ты, своим любопытством, по неосторожности вмешался в божьи и дьявольские пути, и за то придется именно тебе мозговать, касатик, как спасти всех нас от дьяволов, что тянут в блестящие сети чуждости и тлетворных мыслей.

Не твоя доля то была, не для тебя огород городили неизвестные силы высшие, но ты вмешался походя. Теперь твой покой души на много лет будет порушен, зато не познаешь позора высшего, испытания трудного, что на роду твоем было написано. Смотри: вот линия на ладони, — она уже истирается, исчезает, будто проказливый школьник резинкой-ластиком незаметно убирает часть твоих линий, взамен рисуя новые.

Такие линии бывают у тех, кто чудом выжил там, где другие погибли… пословица есть: "от чумы да от тюрьмы"… Не про тебя теперь та пословица, скажи спасибо девочке ясноглазой, чей облик в глазах твоих стоит так ясно, что и мне, старухе, виден. Даже запах ее духов чую так ясно и сладостно, как тебе помнится. Никогда больше не увидишь ты девочку эту, не услышишь голоса той, чья страшная юность — невольный плод трудов твоего начальника… Что смотришь? Если не будет профсоюзов, да партии, да комсомола, какая же сила защитит женщин от вашей мужской подлости, если нищие духом и сердцем до власти дорвутся? Бог — он далеко, а сатана — сердцам завсегда ближе…

Понял меня, касатик? Ступай домой, про Нее — забудь, боле — не увидитесь. Но вестник от нее еще будет, и дело скажет дельное. Только уши открой. Все, устала я от тебя, Фомы неверующего! Неси свой крест дальше сам!